Действие вещества постепенно сходило на нет, и теперь я могла осознавать, что происходит. Наверно, повезло с дозировкой – вкололи немного. В голове прояснилось, да и двигатели реаплана перешли в режим низкого гудения. Я безучастно смотрела в овальное окно иллюминатора, наблюдая за белыми облаками. В салоне раздался механический голос автопилота:
– Внимание! Мы подходим к зоне портала.
Что ж, у них получилось пробудить во мне любопытство – похоже, я меняю измерение. Стекла окон начали темнеть, превращаясь в непроницаемую для обзора стену. И все. На самом деле все.
Через минут пять иллюминаторы вновь стали дымчато-прозрачными – и началось. Мне показалось, что меня погрузили в банку с красным дымом. Мимо со стремительной скоростью проплывали густые багряные облака. И в тот момент, когда реаплан вынырнул из туч, перед глазами, заняв собой полнеба, засияло огромное красное солнце. Огненно-красная звезда дарила этому миру свое тепло. Дух захватило от величия и необычности увиденного. Я громко выдохнула и этим привлекла внимание Арктура. Он пристально посмотрел на меня:
– Странно. Ты должна быть в отключке до места назначения.
В его руках появился маленький пистолет для инъекций. С нескрываемой мольбой я посмотрела на мужчину:
– Прошу, не надо, – и добавила, четко выговаривая слова: – Я не буду делать глупости…
– Хорошо. – В его глазах мелькнуло нечто похожее на сожаление. – Но учти, я наготове.
– Где мы?
– Это, девочка, Фомальгаут.
Казалось, реаплан замедлил ход или даже завис.
– Внимание. Мы заходим под купол, – объявил автопилот о предстоящих маневрах.
Летательный аппарат пошел на снижение. Двигатели тихо шумели. Мы медленно планировали вертикально вниз. Красный дым перед окнами развеялся, смещаясь к горизонту. Стало понятно, о чем говорили фомальгаутцы, – защитные силовые поля куполов формировали внутри микроклимат планеты.
– Куда? – голосом загнанной жертвы произнесла я, не надеясь на ответ военного.
– Тебе оказана великая честь, – торжественно объявил Арктур. – Тебя хочет видеть Гемма – сестра Императора.
Я нахмурилась, закрыв ладонями, сложенными лодочкой, нижнюю половину лица. Бессмертная из семьи снизошла до меня, и трепетная надежда легко коснулась сердца. Она – женщина, и если хорошо поговорить с ней, может быть, повезет и меня оставят в покое.
