Мурашкин бегом подтаскивал снаряды Брякину. Вдруг он закричал от боли, схватившись за руку: осколок перебил локтевую кость. Брякин подбежал к нему, отрезал рукав шинели, перевязал рану.
— Не успел я отомстить людоедам, — и Мурашкин, закрыв здоровой рукой лицо, заплакал.
Все сосредоточеннее наводит пушку Табачук и снаряд за снарядом посылает в водонапорную башню. Наконец два удачных попадания — и водокачка затихла.
…Пришло время. Окруженные фашистские армии капитулировали. Такого количества пленных Павел еще не видал. Вот ведут колонну солдат и офицеров, согнувшихся, в грязных с поднятыми воротниками темно-зеленых шинелях. Руки засунуты в рукава, глаза опущены вниз.
— И вот от этого сброда бежали в сорок первом году, эх! — заносчиво выпалил младший лейтенант, прибывший неделю назад на передовую.
— Маловато, друг, каши фронтовой ел, поэтому и ошибаешься, — сурово возразил старший лейтенант Жалюк. — От танковых клиньев, от угрозы окружения уходили мы тогда, чтобы вот так разделать их сейчас.
Уныло проходили остатки отборной армии фашистов.
А дивизия, получив гвардейское имя, уходила под Воронеж.
III
Походным порядком шли гвардейцы к Курску.
Ползли упорные слухи о новых немецких танках: «тиграх» и «пантерах». Гитлер грозился дать реванш за Волгоград.
— Что это за «тигр»? — допытывался Брякин, теперь уже ефрейтор, награжденный медалью «За отвагу».
— Немецкий «тигр» длиннее амурского, и шкура сантиметров на двадцать потолще, — ответил Жалюк.
Все засмеялись.
— Поживем, увидим, не горюй, Брякин!
Позднее на Полтавщине, под Михайловкой, Павел увидел их.
Село переходило из рук в руки несколько раз, и все же советские воины удержали его. Ночь ушла на окапывание орудий и боеприпасов, на отрывку щелей. Утром немцы пошли в контратаку. Из-за высот выползли танки и артиллерийские самоходы. За ними густыми цепями шла пехота, закрыв все поле темно-зеленым сукном. Обозленные вчерашней неудачей, немецкие офицеры гнали солдат в психическую атаку, но с каждым метром цепи редели, темп наступления падал, и атака захлебнулась.
В разгар боя тяжело ранило Якова Табачука, и на его место встал Брякин. С того дня и стал Павел наводчиком 76-миллиметрового орудия.
На следующий день гвардейцы перешли сами в наступление, продвинулись километров на семь, захватили Михайловские высоты, но сильнейшей контратакой тяжелых и легких танков противник вынудил гвардейцев отойти к Михайловке.
В этом-то жестоком бою наводчик Брякин схватился с «тиграми».
