Алтынов прикурил. Сладкая ноющая тоска по давно ушедшим ночкам охватила душу, помнилось, по утреннему свету добирался домой, проскальзывал мимо двора, где слышно было, как стучали по дойнице струйки молока, — мать доила корову, — шмыгал в сад, где под березами у него была постель.
Осенью уехал учиться. А в Саргу вернулся парень из армии, домашние принялись сбивать Полю, чтобы она вышла за него замуж. «Ты крестьянка, — внушали ей, — Ваньку Алтынова не дожидайся, выучится, на учительнице женится». Написала Поля Алтынову тревожное письмо, просила, если любит ее, если нужна ему, пусть приезжает и забирает. Но куда он мог забрать? Да, мог, конечно, не сообразил. До сих пор жалеет и кается. Советовал ей до весны подождать… Не дождалась.
Алтынов потушил папиросу о мокрую траву. Прислушался к молодым голосам — все еще полуночничают. Да, за того парня Поля вышла замуж и уехала с ним на Алтай. С тех пор не видел Поли и не слышал ничего о ней. Канула. До седых волос дожил, но в снах она приходит к нему молодая, красивая. После такого сна он долго не может успокоиться.
— Она, Антонова, — зашевелился Костя, — меня смоленским бродягой зовет.
— Это почему? — спросил Алтынов, думая, что, может, и Костя всю жизнь станет вспоминать младшую Антонову, первую любовь свою.
— Отец у меня был смоленский. Я поступлю в ветеринарный техникум, после него пошлют куда-нибудь километров за триста.
Алтынову показалось прохладно, он с наслаждением забрался под одеяло.
— И тебе, Костя, никого и ничего здесь не будет жалко?
— Не то что не будет, но жизнь такая.
— Ну, а если колхоз тебя пошлет учиться?
— Если так, остался бы, Антонова говорит, она ни за какие деньги Малиновку не променяет.
Говорили, пока не заурчала машина. Видимо, парни поехали на карьер. У кого-то на насесте закричал петух.
— Спи, — сказал, зевая, Алтынов, — утром тебя не разбудишь!
Кажется, Костя уснул, как только грузовик уехал, может быть, он каждую ночь не спит до отъезда машины…
Иван Ильич проснулся и не понял, где он, сначала услышал жужжание движка, затем голос Кости:
— Антонова, ты заметила, я у Синицы копыта подрезал, заламываться стали.
— Спасибо, Костенька, молодец ты у меня!
«Вот те раз! Опасался, что Костя проспит, да сам дал храпака!» Иван Ильич поспешно натянул одежду, сбегал к пруду, кое-как умылся, чтобы не особо казаться заспанным. У калд стоял в сторонке, опять наблюдал, как работает Маша Антонова. У нее получалось удивительно ловко. Подошел Матвей Аленин, осведомился, как спалось, нет ли желания позавтракать вместе с ними. Алтынов отказался. Матвей догадался, за кем следит Алтынов.
