— Подожди!
Семен Семенович подхватил Прасковью, вставшую на колесо, втянул на верхотуру.
— Все дома? — глухо крикнул шофер.
— Пошел! — отозвался мужчина, наклоняясь над кабиной.
Прасковья, переводя дыхание, поправила платок и подумала, что теперь-то Егор не догонит.
— Ты откуда взялась? — спросил Семен Семенович. — На дороге мы тебя не встречали.
— С луны свалилась.
— Теперь не диво и с луны…
Новый дом Устиньи Миленкиной утешил малиновцев. И снова всяк отдался своим хлопотам. Анну Кошкину беспокоили дети. «Пора их к месту определять, — думала она. — Гора запросится жениться». В отличие от односельчан сына звала Горой, а не Гогой. Тоне оставалось еще год учиться в медицинском институте. Часто Анна тоскливо-сладостно представляла: вот повстречалась бы вдруг Тоня, как бы обрадовалась, как бы кинулась к ней, ведь почти год не виделись.
— Нюра, — окликнули сзади. Анна недоуменно приостановилась: давно так, по-девичьи, ее не называли. На какое-то мгновение усомнилась — не почудилось ли. Подошел Грошев. Озираясь, спросил:
— Тоня на лето приедет?
— Тебе-то что?
— Поди, не чужая.
— Не чужая и не твоя. Экзамены у Тонечки, потом каким-то туристом поедет. Пишет: не ждите.
Грошев пожевал губами, полез в карман, достал несколько красненьких бумажек и, поперхнувшись, подал:
— Пошли от меня.
Пошел, ссутулясь, грузно ступая по тропке. Анна пересчитала деньги. Полсотня. Так растроганной и переступила порог.
Гога в самодельный баул затискивал новый шерстяной костюм. Анна, меняясь в лице, настороженно спросила:
— В вагончик мазутом пачкать?! — и вырвала костюм.
Гога перехватил ее руку в кисти, сжал так, что Анна охнула и села на сундук.
— Добра нажили гору, я ходи галахом.
Анна перестала всхлипывать.
— Аль какую завел?
— Тебе не все равно?
— Не все равно, я — мать.
— Без тебя проживу.
Анну как по голове стукнули: неужто правду судачат бабы?
— Ты живешь с ней?
Гога не понял.
— В будке живу.
У Анны малость отлегло. Исподволь выпытывала, что за девушка, какая у нее семья в Кузьминском. Гога сначала отмалчивался, но затем разоткровенничался; слушала и беспокойно думала, что не заметила, как сын вырос и чужой стал, без матери какую-то нашел, а тихоня ведь.
Гога сказал, что девушку зовут Настей, живет она с матерью, но скоро обнаружилось, что Настя вовсе не девушка, а разведенная, у нее есть сынишка. Сердце Анны сжалось, на щеках четче выделились морщины, на виске билась синяя жилка, она отстукивала одно слово: «беда».
