- Ерунда. Я для того к вам и пришел. А дед? Дед бы, наверно, сказал так: "Вся наша жизнь вроде этого кабака. Мы приходим в него ненадолго, скоротать вечер. Сидим, тянем вино и эль, поглядываем по сторонам. Какой-то пьяница попытался затеять с нами драку, потом отвязался. Хорошенькая служаночка строит глазки. Можно дать пьянице в морду, можно переспать со служанкой, но это все мелочи, пена в кружке. Перед уходом приходится заплатить, но мы ведь приличные люди. А если это занятие вам не наскучило, можно перебраться в соседний кабак".
- Хорошо, если так. Как говорил один мой друг: мы оттого так крепко держимся за жизнь, что не знаем, куда попадем после смерти.
- Кабаков в городе много,- уверенно сказал Киун.
"Ну вот,- подумал он,- контакт установлен. Зыбкий еще, но и этого достаточно. Можно сосать кровушку".
Трактир "Золотая курочка" процветал. Поэтому дров здесь не жалели и топили по-зимнему жарко. А за окном бушевала своенравная и капризная весна Метрополии. Летели по небу тонкие серые облака, подмигивало бледное солнышко, хлюпала под копытами и сапогами молодая земля. На пороге стояла Лисон - здешняя служанка, сбегавшая только что в лавку за яйцами и приправами для "какого-то занудного гурмана, пожелавшего курицу под соанским соусом. В светлых волосах девушки искрились водяные брызги - видно, попала где-то под капель.
Киун, взглянув на Лисон, улыбнулся. Не далее как вчера ночью от приготовил для нее приворотное зелье на крови и слюне. Теперь капля крови из точеного пальчика Лисон путешествовала по жилам Киуна. Ощущалки детонатора уже принялись за расшифровку генетического кода и молекул памяти, и бывший переписчик, а ныне черный маг, знал теперь все мысли- девицы. Мысли ему нравились.
Лисон заметила, что Киун смотрит на нее, и подошла к их с Будахом столу.
- Мне для вас, господин, с утра посылку оставили,- сказала она, делая реверанс.
Киун принял из ее рук корзинку, потрепал девушку по щеке и снова повернулся к Будаху.
- Родня не оставляет без опеки,- пояснил он.- Но я не дослушал вас, простите.
- Да я даже не знаю, с какой стороны к своей просьбе подойти.
Будах помолчал, набрал в грудь воздуха и сказал:
- Я ненавижу их. Всей кожей ненавижу, всеми потрохами, всеми жилами. И боюсь. По ночам снится, что я снова вернулся туда, в тот подвал. И когда просыпаюсь, сначала не могу понять, кончилось все уже или нет. Он говорит: "Пишите! Ваши знания нужны этим людям!". А я знаю, что он прав, но ничего не могу. У меня в голове ничего не осталось, кроме ненависти. И все время боюсь, что однажды снова очнусь в подвале.
