- О чем грустите, друг мой? - мягко спросила дона Керион,- Стало неуютно в Арканаре?
- Да нет, отчего же? - отозвался Киун.- Город как город, я к нему привык, жаль бросать. Хуже то, что я могу вас больше не увидеть.
- Это флирт?
- Это откровенное, наглое и ничем не прикрытое восхищение.
И тут их куртуазную беседу прервал рев проснувшегося за лесом великана. Взлетели и закружились над землей мертвые листья, в спины людям ударил холодный ветер.
Киун потянул женщину с открытого места под кроны деревьев, заслонил от разбушевавшейся стихии. Рев приближался, скоро стал слышен металлический лязг, будто великан то вытаскивал, то загонял в ножны ржавый меч.
Но на этот раз Киун своей новой памятью распознал звуки и спокойно проводил глазами пролетевшее над лесом стальное чудовище.
- Земляне? - спросила дона Керион, и голос ее задрожал.
- Не бойся, они нас не видели,- ответил бывший переписчик. Он вспомнил, как принял прошлой ночью вертолет за Господа Бога, вспомнил свой ужас и отчаяние, тихо рассмеялся и провел рукой по влажным волосам женщины, скользнул пальцами в ямку над ключицей.
- Ты что смеешься? - спросила она.
- Да ничего, так. Просто я понял, что мне делать дальше.
- Вот как? - дона Керион потянулась и легонько куснула его за мочку уха.- В таком случае, ты - чертовски догадливый парень!
- Я скоро помру,- сказал Будах.
Вид его, казалось, противоречил его же собственным словам: лицо раскраснелось от тепла и выпитого вина, глаза блестели. И только набрякшие нижние веки выдавали в нем смертника.
Будах перехватил взгляд Киуна и кивнул:
- Это днем отеки небольшие, а по утрам такое свиное рыло, что и смотреть не хочется. Будто я с осени пью, не просыхая. А от его пилюль толку уже немного. На день, на два воду сгонят, а там опять все сначала. Ваш дед, алхимик, не оставил на этот случай какого-нибудь рецепта?
- Нет, к сожалению.
"Знаю я рецепт,- подумал Киун.- При почечной недостаточности что два века назад, что сейчас, что еще два века спустя, лечение одно - гемодиализ. Но, если господина Будаха отправить на гемодиализ на Землю, вся Комиссия по Контактам запрыгает, как черти на горячей сковородке. Причем легко могу представить, кто будет под этой сковородкой разводить огонь".
- Противное это занятие - помирать,- сказал Будах задумчиво.- Вроде и терять уже нечего, и от надзора бесконечного наконец уйдешь, а все тоскливо. Вы простите, я ною, как скрипучее колесо. Самому противно.
