Нет, ты спокойно говоришь:
– Я пошёл.
И уходишь.
А если и спросят тебя, когда вернёшься, то ведь и папу об этом спрашивают.
Но Владик (то есть бывший Головешка) смотрел на Виктора как на чудо морское; не выдержал и спросил:
– За что это тебя они?
– Чего, чего? – не понял Виктор. – Кто – они? Что – за что?
– Так ведь позор! Посуду-то мыть!
– А, вот ты о чём. А у вас кто посуду моет?
– У нас тётя Нюра. Соседка.
– Ей что, делать больше нечего?
– Как – нечего? – возмутился Владик. – У них семья большая. Просто она мать жалеет.
– А ты?
– Чего – я?
– А ты маму жалеешь?
– Чего-то ты меня путаешь, – подозрительным тоном проговорил Владик. – Мать – это одно. Посуда – это другое. С чего это я, мужчина, посуду мыть буду? Засмеют.
– Дармоед ты, – спокойно сказал Виктор. – И всё у тебя в голове перепуталось. Как говорится, мозги с картошкой. Или чернила с маслом.
– Обзываешься опять?
– Ты сам обязан о своей маме заботиться, а не тётя Нюра. Ты – единственный мужчина в семье…
– А ведь точно! – изумился Владик. – Единственный мужчина, – с гордостью повторил он. – Я матери скажу, вот обрадуется, вот…
– Мама у тебя в беду попала, а ты на чужую тётю надеешься.
– Не надеюсь я на неё! – крикнул Владик. – Наоборот совсем. Уж лучше бы она к нам и не ходила. Она… она святая.
– Святых не бывает, – сказал Виктор,
– Конечно, не бывает, А она говорит, что она святая. Потому что о нас заботится. Говорит, что подвиг совершает.
– Эх ты! – воскликнул Виктор. – Зачем же ты свой подвиг другому отдаёшь? Сам его делай.
– Подожди, – попросил Владик, – подумать надо.
Он включил, сами понимаете, свою мозговую систему на полную мощность. Такой нагрузки она ещё никогда не испытывала.
Виктор мыл посуду и не мешал ему думать.
И пока он думает, я расскажу вам, что же с ним происходило.
Вы, конечно, знаете, что почти все люди – 9999 из 10000 – прекрасно понимают, что такое хорошо и что такое плохо.
Но кое-кто (не будем считать, сколько) забывает, что такое хорошо и что такое плохо. Или делают вид, что забыли. Ну, к примеру, вряд ли найдётся человек, который считает, что мыть руки вредно. А ходить может с грязными руками.
А вот Владик и был тот самый 1 из 10000, который не всегда даже знал, что такое хорошо и что такое плохо. Ему ещё надо было всё объяснять да объяснять.
– Я, брат, не как некоторые, – гордо сказал он после молчания, – которые раз-два и сообразили. Мне суток трое надо.
– Думай, думай, никто тебя не торопит. Только учти, что, пока ты думаешь, тётя Нюра все твои подвиги совершит. – Виктор кончил вытирать посуду. – Ни одного тебе подвига не оставит.
