Продолжение Петьки-Париного выступления
Проснувшись под забором, Петька потянулся, хрустнул всеми своими косточками.
Сел.
И вместо бабушки увидел – кого?
Эдуарда Ивановича.
Только не живого, а на афише.
А рядом с ним лев.
А пасть у льва оскалена.
А пасть огромная.
– С группой дрессированных львов! – крикнул Петька и захохотал почему-то, словно дома оказался.
Прохохотав, он почесал затылок.
Задумчиво сплюнул.
Откуда в чужом, далёком городе та самая афиша, которую он ещё вчера видел в своём родном городе? Ведь он ехал в поезде целую ночь…
И всё-таки первым делом надо сходить в цирк, а там видно будет, как жить дальше. Может, в цирке на работу возьмут. И квартиру дадут. И поесть, конечно, дадут. Можно у льва кусок мяса отобрать, изжарить и – кусай себе, а не льву, на здоровье.
Петька встал, опять потянулся, опять сладко зевнул, опять хрустнул всеми своими косточками.
И весело сплюнул.
Желудок пока не требовал пищи, и хозяин его мог даже соображать немного.
Он бодро зашагал и остановился.
А где штаны?
Куртка где?
Рубашка?
И побежал обратно.
Бежал, бежал, снова остановился: забыл ведь, где повесил одежду сушиться!
Забыл, забыл – ничего вспомнить не мог.
Он погрозил кому-то кулаками и двинулся вдоль полосы берёзок.
Ни одной приметы не запомнил!
Ни одной!
К тому же раздался испугавший его шёпот:
– Есть хочу…
Шёпот был лёгкий, еле слышный, но Петька струсил и бросился обратно в город.
А люди думали: спортсмен, чемпион какой-нибудь бежит, тренируется.
Две собаченции за ним увязались.
Бежали, бежали, да отстали – вот как он мчался!
Увидел трамвай, прыг в него.
– Билетик приобретём? – спросила кондукторша.
– Какой тут может быть билетик? – ответил Петька. – У человека ни штанов, ни рубахи, ни куртки, а вы – билетик!
– А откуда ты такой взялся и куда ты едешь без штанов, куртки и рубахи?
– В цирк еду, а сам я издалека, из другого города.
Тут все пассажиры рассмеялись.
А Петька начал реветь.
А кондукторша безжалостно подтолкнула его к выходу.
Трамвай ушёл.
Петька побрёл вдоль трамвайной линии, не глядя по сторонам.
В желудке было легко, на душе – тяжело.
Трамвайная линия привела мальчишку в… родной город.
