.
– Не понимаю, – искренне признался Лобус.
– Секира в руках вашей глиняной матроны – это ключ к сокровищу, – понизив голос, пояснил Сафарди.
На открытой террасе был накрыт маленький банкет на троих, в бокалах искрилось вино, под ледяными крышками стыли устрицы и тарелки с русской икрой.
Девушка подошла и села в кресло напротив Лобуса.
Ее плечи и колени искрились. Длинные золотисто-рыжие волосы слегка вились после купания и роняли алмазные капли. У нее было одно из тех лиц, которые запоминаются навсегда: маленькое, скуластое, немного кошачье, очень чувственное и жестокое. Лобуса даже передернуло, ему показалось, что глаза у нее абсолютно белые, и зрачок висит в бесцветном небе, как черное солнце. Но это был обман, оптическая иллюзия солнечного дня. Глаза у Виктории были светло-голубые, с бледной, как северное небо, радужкой.
Сафарди сделал незаметный знак официанту, тот снял фарфоровый колпак с блюда и Лобус уронил литую вилку. На блюде пучил глаза багровый лангуст, его седые, точно покрытые известью, усы шевелил морской ветер.
– Не надо пугаться вареного рака, – с улыбкой заметил Сафарди. – Он нем как рыба… Я бы хотел, чтобы наш уговор сохранялся в такой же глубокой тайне.
– Я слышала, что лангуст кричит, когда его живьем окунают в кипяток, – зловеще заметила Виктория.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – парировал Сафарди.
Официант ловко вскрыл панцирь лангуста миниатюрным ланцетом и положил на тарелку Лобуса розовый кус. Сафарди поднял бокал.
– Предлагаю выпить за победу Хазарии.
– О какой победе вы говорите? – уточнил Лобус.
– Я говорю об ответном ударе и окончательной победе.
– Ответный удар? Разве такое возможно через тысячу лет?
– Вполне, если учесть, что удар нанесен не мечом, а обыкновенным «паркером» с золотым пером.
Лобус только пожал плечами, мягко упрекая собеседника в мании величия.
– Я имею в виду договор, подписанный в Беловежской Пуще, – уточнил Сафарди.
– Постойте, постойте, Белой Вежей в русских летописях называли крепость Саркел!
– Имеющий разум да сочтет! – обрадовался Сафарди. – И мы еще отплатим за Хамлиж-Итиль, Керчь-Самкерц, за прекрасные города нашей благословенной Хазарии. Итак, за нашу Победу!
