К полудню мятежники передали свой приказ: гарнизону Преславы надлежит сложить оружие и открыть ворота. Ввиду скорого штурма воевода Волк созвал военный совет. Решено было спешно строить полки и перевидаться с противником у стен крепости.
Войско мятежников едва успело расположиться на поле, когда из ворот Преславы выкатилась русская дружина. Ощетинившийся копьями таран ринулся на болгар. Конная сотня Радима-Кречета поддерживала пеших ратников с флангов. В ярости битвы русы досеклись до стяга мятежников и срубили древко. Дрогнули мятежники и побежали к Дунаю. Но увидев, как мало русов, быстро опамятовали болгары и пошли в наступление. Приступ за приступом отбивали повольники атаки наседавшего войска. Рубились смертно, бывало, что уже пронзенный копьем воин, насаженный на острие, продолжал атаку и, приблизившись вплотную, поражал мечом своего убийцу. Раненые лошади метались, топча тела, скользкие от крови. Вопли раненых и стоны умирающих колебали молчаливое небо, но под ударами мятежников повольники держали строй и лишь плотнее смыкали ряды.
Болгарыни и русские – жены воинов, бьющихся под стенами Преславы, на руках относили раненых за стены крепости. Пребрана вещими словами унимала боль, останавливала кровь и целила раны. Но если таяла надежда и в муках терял человек последнее мужество, то взмахом стальной секиры чертила она руну смерти над грудью умирающего, и дух легко покидал тело, и с младенческой улыбкой засыпал израненный воин.
К ночи на площади заполыхали костры. Воевода Волк приказал колоть коней и вялить мясо. У каждого колодца встала охрана из двух повольников. Русичи готовили город к долгой обороне.
Поздно ночью в палаты Волка быстрым шагом вошла Пребрана, и расступились перед нею часовые с боевыми секирами на плечах.
– Говорят, ты видишь грядущее, жено. Скажи, что ожидает нас? – спросил воевода Волк.
– Будет оставлена крепость, – едва слышно произнесла Пребрана.
Потемнел лицом Волк:
– Что говоришь ты? Клятву нарушить толкаешь? Не для того мы присягали нашему Князю, чтобы бросать его столицу. Станем на смерть, но не уступим и пяди земли, взятой с бою!
– Если промедлишь хоть день – не останется войска. Стены Преславы рассыплются пылью. Жизнь сберегите дружине и уведите на Север, там под крылом Святослава быстро окрепнет поволье и с яростью новой вернется!
– Значит, должны мы, как зайцы, бежать из Преславы?
– «Кто о своих не печется, тот хуже неверного», – так говорил Святослав. Разве ты забыл, что позорному плену русы предпочитают смерть?
