Чёрт. В какой-нибудь пуританской семье это считалось бы поцелуем… Это же не было поцелуем?
Не было?..
А жаль…
Он чуть сжал мои волосы в своей руке, заставив меня приоткрыть рот, и мягко укусил меня за нижнюю губу.
Господь мой, Вседержитель…
Как я удержалась на ногах – сама не понимаю, но в следующий момент Кир отошёл от меня и кивнул на дверь позади.
Намёк понят. Мы тоже не железные.
И я вытекла в коридор, закрывая за собой дверь – с другой стороны.
– Ну, Лена… я тебе этого не прощу, – выдохнула вслух и поплелась наверх.
Сейчас от мыслей о некоторых не в меру притягательных темноволосых парнях с ужасающей смертоносной силой сможет отвлечь только запланированный звонок родителям. Когда я его запланировала? Да прям сейчас. А иначе – только душ.
Но когда я дошла до своей комнаты и закрыла за собой дверь, какое-то странное чувство заставило меня забраться с ногами на пуф, обняв себя за колени, и задуматься… Чувство чего-то неправильного… Кир. Это было связано с ним. Он никогда не позволял себе такой открытой самоуверенной наглости. Нет, наглость в его поступках, конечно же, присутствовала всегда, но она всегда была на грани – на грани странности, – отчего имела какое-то тёплое манящее обаяние.
Если наглость или странность могут иметь обаяние…
А теперь же…
Теперь Кир словно специально смущал меня, чтобы сбить меня с толку. Чтобы я забыла, зачем пришла. Чтобы сменила фокус…
Он шугнул меня за то, что я пыталась выяснить, что у него за сила!
– Почему ты так не хочешь её показывать? – пробормотала я, уставившись в потолок.
Неужели она настолько страшна, что Кирилл боится, что я отступлюсь от него? Или всё дело в принципе – он предлагал мне чистые отношения без всей этой хамелеонисто-агрессорской шелухи? Просто – парень и девушка. Ну, плюс подростковые гормоны, весь спектр присутствующих в этом периоде взросления комплексов, пара явных психологических травм с одной стороны и полное отсутствие «понимания себя» с другой…
В общем, обречённо вздыхаю, тянусь рукой к тумбе под трюмо, достаю из ящика сотовый, набираю номер из телефонной книжки, жду ровно три гудка:
– Алло, мама?
– Ярослава? – голос матери заставил моё сердце сжаться от тоски… лишь на мгновенье.
В следующую секунду я осознала – что бы со мной ни происходило, отныне путь домой мне заказан. Приводить в дом Охотника только потому, что я соскучилась по своим родителям, было бы верхом беспечности. Я не настолько эгоистична, чтобы ввязывать своих родственников в непонятные мне самой игры…
