Чтобы за короткий день успеть сделать поболее, лесорубы ночевать оставались в зимушке, сооруженной прямо на деляне.
Работали усердно. Безостановочно валили, шкурили деревья. К несчастью, один кедр рухнул прямо на бурелом в котором устроил берлогу медведь. Разбуженный косолапый, разъяренный тем что, его потревожили, сердито заревел и, выворачивая глыбы снега, вылез наружу; поднялся во весь рост и, вскинув когтистые лапы, пошел на скитников.
Слава Богу, Корней не растерялся и столь ловко и крепко саданул обухом топора по его лобастой голове, что оглушенный зверь рухнул на снег. Убивать медведя без благословения Маркела не полагалось, да и пост не кончился. Поэтому мужики, от греха подальше, пока косолапый не пришел в себя, воротились в скит, тем более что пора приспела мыться в бане.
Очнувшись, медведь походил по кругу, осмотрелся и, успокоившись, забрался обратно в берлогу. Начавшийся к вечеру снег укрыл ее пухлым, теплым одеялом.
После снегопада лесорубы вернулись на деляну. По чуть приметной струйке пара, слабо курившейся над сугробом, и инею на кустах они поняли, что потревоженный лежебока уже спит. Мужики, жалеючи медведя, перешли на другую деляну и стали валить лес в удалении от берлоги.
Первое странствие
Когда ветер весны, ворвавшийся во Впадину, пробудил ото сна все живое и по жилам деревьев двинулся живительный сок, а зима дружной капелью оплакала свою кончину, ребята уже были готовы к походу. Но отправились в путь лишь в начале лета, после того, как спала талая вода и немного подсохла земля.
Тропа повела их на восток, к месту, где смыкались Южный и Северный хребты, мимо скрытого холмами озера, каскада водопадов и дальше, через перевал, к Большой реке. Снежок всю их поклажу нес на себе, до первого отрога. Когда склон пошел круто вверх, он остановился так как не хотел покидать родную Впадину. Разгрузив его, ребята поделили поклажу между собой равным весом и дальше пошли одни. Чтобы побыстрее выйти к перевалу, молодые скитники решили подниматься напрямик, через обширные, ровные поля зеленокудрого кедрового стланика. Но они на самом деле оказались настоящей западней. Ноги то и дело цеплялись за ветви или проваливались в пустоты между камней, незаметных под обманчиво густым ковром стланика. Путникам пришлось несколько часов продираться по этим трудно проходимым зарослям, кляня себя за неоправданное решение спрямить дорогу.
Отец, не раз ходивший здесь на снегоступах в острог, не мог знать о коварстве этих зарослей кедрового стланика и предостеречь сына от этой ошибки, ибо они в ту пору укрыты снегом.
