По дороге Женька раздумывал: чего бы себе купить, чтоб веселей было дежурить у парадной? Эскимо или пистоны? Пожалуй, пистоны: их можно щёлкать камнями. Лида! На той стороне, понурив голову, шла с ведром его сестра Лида! И с ней маленькая девочка! А в руках у той девочки галоша! Что это значит?
— Стоп, — сказал себе Женька. — Это всё неспроста. С этой девчонкой Лида была в саду. Раз! И мой старик был в саду. Два! Старик шёл домой в одной галоше. Три! И они идут с одной галошей. Четыре! Значит — что? Значит, они нашли галошу старика и идут к нему отдавать. Всё!
Ну, Женька не дурак, чтобы упустить такой случай!
И он покатил за девочками. Конечно, он не ошибся: они повернули на Садовую, прямо к дому старика…
Сейчас Лида войдёт — и Женька за ней. "Здравствуйте, я её брат. Покажите, что у вас в банке?"
Ой, что это? Куда же это они? Почему в тот дом, где тогда с балкона…
— Лидка! — заорал Женька. — Ты же не туда! Лида обернулась.
— Старик же не тут живёт! Я знаю, где!
— Какой старик? — устало спросила Лида.
— Ну, чья галоша, к кому с балкона прыгнуло это, с лапками…
— Что?! — крикнула Лида.
И Женька рассказал всё, что знал и видел.
Таисия Петровна сидела на бульварчике против своего дома. Чёрный Шарик, вымытый, расчёсанный, на шёлковой ленточке, сидел перед ней и, склонив голову набок, слушал, что она ему говорила.
— Ты ещё лучше того, с лапками. Для тебя не надо ловить мух и держать тебя в супнице. Шарик смотрел ей прямо в рот.
— И ты не беспокойся. Я тебя не отдам этим жуликам, мучителям с четвёртого этажа!
Таисия Петровна неодобрительно посмотрела на окно над своим балконом. Ей показалось, что щенок кивнул головой. Она восхитилась:
— До чего же ты умница! И я тебе ещё скажу вот что: я тебя не буду учить ходить на задних лапках. Потому что я считаю: умная собака не та, что ходит на задних лапках, а та, которая не желает этого делать. Верно?
Шарик тявкнул. Таисия Петровна кивнула:
— Вот я же и говорю.
А за окном, на четвёртом этаже, Лёва держался за один конец насоса, а Боря за другой, и они тянули его в разные стороны. Лёва кричал, что он выиграл насос, потому что Боря ведь не выучил Шарика говорить «ку-ку», не выучил, верно?
А Боря кричал, что это нечестно, что он брался учить собаку, а не галошу.
Тут они услышали с улицы знакомый лай и бросились к окну.
Внизу на бульваре сидели Шарик и бабушка Тася.
— Вот вредная! — завопил Боря. — Утащила нашу собственную собаку и нахально с ней гуляет!
