А Лёва и Боря сидели на корточках под окном, хихикая и радуясь своей новой выдумке. Боря держал конец верёвки. Когда они точно попали Шариком на сосиску, они на всякий случай спрятались. У них были старые счёты с Таисией Петровной.
Они спорили о том, сколько времени нужно Шарику, чтобы съесть сосиску, и когда его можно тащить обратно.
— Я говорю: пора! — сказал Лёва.
— А я говорю: не пора! — сказал Боря. Они посидели ещё немного.
— Теперь пора! — сказал Боря и начал тянуть верёвку…
Они оцепенели… Вместо Шарика в авоське лежала галоша! Та самая галоша, которая осталась в саду вместо собаки!
…Как и все события в их жизни, и это кончилось дракой. В результате у Бори появился под глазом такой же синяк, как у Лёвы, и братьев опять нельзя было различить.
Всё больше и больше хотелось Шершилиной провалиться сквозь землю или превратиться в Шарика.
Даже о балконе и террариуме она теперь вспоминала, как о чём-то приятном. Тогда, по крайней мере, она ещё не обманула свою бригаду, не утащила чужое ведро, не обидела маленькую девочку, не потеряла чужую собачку…
Так мучилась Лида, таща за руку безутешную Алису. Голова её гудела: что делать с девочкой? Оставить дома одну без Шарика — невозможно! А её мама вернётся только в пять. А в шесть начнётся школьный вечер — без писателя…
А в четыре надо быть у подворотни, хотя она охотнее встретилась бы с тигром, чем с Коробкиным.
Тут Алиса села на асфальт.
— Не пойду! Отдавай мне Шарика!
И тогда Шершилина в отчаянии, сама не понимая, что говорит, протянула ей галошу:
— Вот твой Шарик!
Алиса открыла рот и перестала плакать. А Шершилина вдохновенно сочиняла:
— Злой колдун Черномор заколдовал нашего Шарика и превратил его в эту галошу. Понимаешь?
— Почему? — пролепетала Алиса.
— А потому что… вот потому что… Шарик загнал на дерево его волшебную кошку.
— Он не загонял, — сказала Алиса.
— Загонял, загонял, только ты не видела. Алиса схватила галошу и прижала её к груди.
— Насовсем? — спросила она, готовясь зареветь.
— Нет, что ты! — сказала Лида. — Вот мы сейчас придём к Черномору, и я ему скажу такое слово, что он перевернётся!
— И я ему скажу такое, что он перевернётся!
— Правильно! — сказала Лида, и они, взявшись за руки, пошли.
Остался ещё один поворот. Вот уже зоомагазин. Ещё несколько шагов…
"Наверно, он меня сейчас убьёт, — подумала Шершилина. — Ну и пускай, так мне и надо".
У подворотни стоял Коробкин.
— Это Черномор? — спросила Алиса.
Ничего странного не было в её вопросе. Посмотрели бы вы на Коробкина сами! Перед девочками стоял мокрый, измятый, грязный мальчишка, и за ухом у него почему-то висела водоросль.
