— Тубо! Пиль! Апорт! — кричали Шарику наперебой Лёва и Боря.
Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих красивых слов.
— Учи его скорей говорить «ку-ку» вместо лая! — шептал Лёва.
— Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше молчи, — сказал Боря. — Как, по-твоему, может голодная собака говорить «ку-ку»?
— Не может, — честно признал Лёва.
— Вот то-то и оно! Тогда не спорь, а тащи кусок колбасы!
Теперь они перевернули кухню. Колбасы не было. Правда, были уксус и винегрет, но они для профилактики не годились.
Вдруг с улицы донёсся вопль:
— Борилёва-а-а-а! Боря перегнулся вниз.
Под окном стояли мальчики с их двора с мячом.
— Не. Мы заняты, — сказал Лёва.
— Заняты-ы! — крикнул Боря.
И вдруг Боря увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов, стоит накрытый столик. А на столике — кофейник, чашка, сахарница, и на тарелочке — две сосиски!
Внезапная мысль озарила Борю.
— Ага! — сказал он.
Таисия Петровна любила иногда выпить кофе на балконе, среди цветов. Там он казался ей вкуснее.
Выпив чашечку, она вспомнила, что из-за сегодняшних переживаний и ловли мух не успела прочесть газету.
И Таисия Петровна спустилась вниз, к ящику. Она любила читать газеты. Прежде всего она искала что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда ломали деревья и лили в реки всякую гадость. И если находила хорошую статью, всегда писала письмо в редакцию, что согласна с автором, обличающим эти безобразия.
Вернувшись с газетой в комнату, она застыла на пороге: на её балкон откуда-то сверху, медленно вращаясь, опускалась авоська на верёвке. А в авоське вращалась маленькая чёрная собачка. Сверху высовывалась её голова, а хвостик и лапки торчали сквозь петли.
Таисия Петровна безмолвно смотрела, как авоська с собакой опустилась на столик, опрокинула чашку и взвилась вверх. Потом снова опустилась — прямо на горячий кофейник. Собачка взвизгнула, авоська взлетела и снова начала опускаться…
— Гм… Чего бы ей летать в авоське? — задумчиво сказала Таисия Петровна.
На этот раз авоська опустилась прямо на тарелку. Щенок, урча, вцепился в сосиску.
— Ах, окаянные! — воскликнула Таисия Петровна. Она давно знала своих милых соседей сверху. — Несчастная мученица! Ну, погодите у меня!
Она сбегала в прихожую и принесла единственную галошу Сергея Васильевича. Потом быстро вытащила Шарика из авоськи и сунула туда галошу.
— Вот вам сюрприз! — ехидно сказала она.
