Предо мной сидит моя старуха,
Перед ней разбитое корыто,
Вкруг нее пустынно и сухо,
Вся земля измята, изрыта.
Бог с тобой, рыбка золотая,
Ступай себе в синее море,
А я тут останусь, причитая,
Мыкая привычное горе.
Здесь моя нужда, пусторука,
Здесь моя любовь, ядовита, —
Это ж как-никак моя старуха
И мое разбитое корыто.
Вечная тупая непруха,
За чужую щедрость расплата…
Дай обниму тебя, старуха,
Ты-то ни в чем не виновата.
Никакой ангел, пролетая,
Нашего стыда не оценит,
Никакая рыбка золотая
Мне моей старухи не заменит.
Выживать сухо да коряво —
Это наша давняя привычка.
Была у нас курочка Ряба,
Золотое нам снесла яичко,
Слова не выбросишь из были:
Так его били, что устали,
Били мы его – не разбили,
Разве облупили местами.
Мышка по избе пробежала
В эту неурочную пору,
Выставив раздвоенное жало —
Или это хвостик, не помню.
Мы ее позвали на репку —
Господи, что за невезенье:
То у нас яичко не бьется,
То у нас репка не вылазит!
Помнится, сидим мы устало
Возле золотого распыла…
Репку-то она нам достала,
Да зато яичко разбила.
Незачем мышей беззаботных
В помощь приглашать: да что же делать,
Если всех домашних животных
Мы уже прогнали за дерзость?
Крикнешь: «Да пошло бы все прахом!» —
А судьба ставит запятые:
Нечего рыбакам и пряхам
Получать вещи золотые.
Будем жить с тобой, моя старуха,
У воды неверной и зыбкой
Так же безнадежно и глухо,
Как до этих глупостей с рыбкой.
Обживать каменную глыбу,
Привыкать к бурому пейзажу:
Пока я не выловлю всю рыбу,
А ты не выпрядешь всю пряжу.
И будешь ты, как по воле вражьей,
Вдумчиво прясть и аккуратно,
Пока своею липкою пряжей
Не окутаешь остров, как Арахна.
Когда же все будет покрыто
Сплошной паутиной без разбору,
Мы сядем в разбитое корыто
И поплывем на Арарат-гору.
И курочка нас будет, как обычно,
Утешать среди синего простора
И снесет нам новое яичко,
Но не золотое, а простое.
