Закончив свою обличительную речь, Жаклин покачнулась и обессиленно опустилась в кресло.
– Именно в это время, – сказала она дрогнувшим голосом, – ты мне нужен. Мне нужна твоя сила, твое здоровье и твои объятья. И если ты – если ты просто раздаешь это направо и налево, то мне достается так мало…
Он опустился перед ней на колени, мягко наклоняя ее измученную юную головку, пока она не достигла его плеча.
– Мне очень жаль, Жаклин, – робко сказал он. – Я буду вести себя аккуратнее. Я сам не понимал, что я делал.
– Ты мой самый главный человек в мире, – хриплым голосом пробормотала она. – Но я хочу тебя целиком для себя одной.
Он снова и снова гладил ее по волосам. Несколько минут они просто застыли в молчании, достигнув гармонии покоя и понимания. Затем Жаклин неохотно подняла голову, потревоженная голосом мисс Кланси, который доносился от двери.
– Ой, я прошу прощения.
– В чем дело?
– Здесь посыльный с какими-то коробками. Посылка с наложенным платежом.
Мейзер встал и последовал за мисс Кламси в приемную.
– Пятьдесят долларов.
Он поискал в бумажнике, но сообразил, что сегодня утром не зашел в банк.
– Одну минуту, – рассеянно сказал он. Все его мысли были о Жаклин, Жаклин, которая выглядела такой потерянной, ожидая его в соседней комнате. Мейзер прошел по коридору и открыл дверь конторы «Клейтон и Дрейк, брокеры», прошел через низкий проем и направился к мужчине, сидевшему за столом.
– Доброе утро, Фред, – сказал Мейзер.
Дрейк, коротышка тридцати лет с пенсне и лысиной, поднялся ему навстречу и протянул руку.
– Доброе утро, Джим. Чем могу помочь?
– Знаешь, у меня в офисе мальчишка – посыльный, а у меня нет ни цента. Ты не одолжишь мне пятьдесят долларов до вечера?
Дрейк пристально посмотрел на Мейзера. Затем медленно покачал головой – не вверх и вниз, а справа налево.
– Извини, Джим, – чопорно ответил он. – У меня есть правило никому никогда не одалживать денег ни при каких условиях. Я видел, как это разбило много дружеских отношений.
Мейзер вышел из оцепенения, и короткое междометие выразило всю глубину его шока. Затем автоматически включилась его природная деликатность, придя ему на помощь в поиске подходящих слов, хотя его мозг внезапно онемел. Его первым порывом было смягчить для Дрейка этот отказ.
– Ох, я понял. – Он покивал головой, как будто в полном согласии, как будто он и сам подумывал над таким правилом. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Ну что ж – я просто… я не могу позволить тебе нарушить это правило. Наверное, это хорошая идея.
