— Кого? — бесстрастно переспросила Лариса, сверля шпилькой туфельки ковровое покрытие пола.
— “Добрый человек из Сычуани”. Так была подписана записка. Неизвестный доброхот оказался знатоком Брехта.
— Ну и что? Записка, предупреждение, вещее гудение сливного бачка… Тяжелая поступь Рока и все такое. Эта неумная Немова поплачет и успокоится.
— Нет. — Нарик доел мороженое и культурно поставил вазочку на пол перед соседним сиденьем. — Немова отнюдь не глупа, ибо хочет две вещи: найти того, кто предупредил ее об опасности, и…
— И?
— И замочить того, кто убил ее мужа. Киллера. Тебя.
— Руки коротки. — усмехнулась Лариса. — Пусть лучше пристрелит Марчкведелидзе.
— Вот до него у нее действительно руки коротки. В полунищем этом городишке древних оружейников, куда нас всех, грешных, оперативно созвали на сей слет бойскаутов, господин Марчкведелидзе всю экономику к липким лапкам прибрал, а теперь еще и баллотируется на пост мэра — не знала, что ли? Рустама-баши, будущего главу города, охраняют, как андалузскую девственницу накануне свадьбы, посему подступиться к нему разъяренной мстительнице Немовой просто невозможно. И тогда безутешная и бешеная в своей безутешности вдовица Немова пошла по пути наименьшего сопротивления — решила отомстить киллеру, замочившему бесценного муженька. Око за око, и все такое.
— Насколько это серьезно?
— По слухам, она наняла Истопника.
Сердце Ларисы сделало перебой: раз-два, раз-два-три. А потом вернулось к обычному ритму.
— Говорят, Истопник берет за услуги даже дороже, чем я, — безразличным тоном сказала Лариса. — И работает не по всякому заказу, а только из-за личных связей с заказчиком. Откуда у какой-то бизнес-вдовы Немовой такие деньги и связи, а, Нарик? Молчишь. Версий не строишь. И правильно. — Лариса ласково улыбнулась приятелю. — Это слухи, мой любимый химик.
— А если нет? Я за тебя боюсь.
— Напрасно. — Улыбка Ларисы стала еще шире. — Бояться надо не за меня. Бояться надо меня. Впрочем, к тебе, мое сокровище, это не относится.
Лариса встала.
— Ты куда? — переполошился Нарик.
— Верну в буфет твой вазончик, потом зайду в дамскую комнату. И просто… поброжу среди публики до начала официального заседания. Интересно ведь, кто… прибыл? Почтил честью, так сказать.
— Ты засветишься!
— А кто здесь знает, что я — это я? Только ты.
— И Старик.
Лариса стиснула вазочку:
— Он здесь?
— Да. Чуть ли не в президиуме.
— Тогда я чего-то недопонимаю, Нарик.
— Круги решили открыться и сотрудничать. Надо следить за сплетнями среди простых смертных.
