- Хорошо Ники!
- Что со мной произошло. Я помню, что у меня вроде случился приступ, а дальше провал.
- Все верно. Сердечный приступ вызвал остановку сердца, но благодаря вашему мужу и подоспевшей скорой помощи, вы живы и мы сейчас ведем эту беседу.
- Моему мужу? – переспросила я.
- Да, мистер Хант, разговаривая по телефону с врачом, сделал вам непрямой массаж сердца. После чего у вас появился слабый пульс, который потом восстановили при помощи дефибрилляции.
Я отказывалась сейчас думать о Джеке и о том, что мне рассказала Эмили.
- И говоря о мистере Ханте, он весьма настойчив.
- Что вы имеете в виду?
- Как только вас привезли, он пытался прорваться к вам в буквальном смысле. Нам пришлось задействовать четырех медбратьев, чтобы выставить его из отделения. – Как это на него похоже.
- А где мой папа?
- Ваш отец и еще несколько людей сейчас в приемной. После того как вас отсмотрит доктор Гельбронт, будет известно сможете вы принимать посетителей или пока нет. В любом случае вам не стоит волноваться. Теперь, когда мы переоделись, желаете сходить в туалет? Потом я подключу к вам аппарат и кое, какое время вам нельзя будет вставать.
- Да, я очень хочу писать Эмили.
Моя медсестра оказалась душкой. Она крутилась вокруг меня как пчелка, пытаясь угодить во всем. Чего не скажешь о докторе Гельбронте. Мы с ним уже пару раз пересекались, я была у него на приеме еще в первый свой приступ, ведь он один из ведущих специалистов в своей области. И в данный раз от него исходит больше суровое негодование, чем любезность и услужливость.
- Как я понял, наша последняя встреча была бесполезна. Курс, который я вам назначил вы так и не начали пить. Можете не отвечать, я и так это вижу.
- Я, правда, неловко себя чувствую. Мое безалаберное отношение к своему же здоровью привело к остановке сердца. И если бы не своевременная помощь, то… Не хочу даже думать об этом.
- В вашей сумочке и чуть ли, не в каждом кармане должны лежать таблетки, а не женские бесполезные безделушки. Пусть это звучит жестко, но я хочу сказать, что вам повезло. Прошу простить меня за грубость, но боюсь, что в следующий раз, если вы так же отнесетесь к своему состоянию, мы больше не увидимся, - я проглатываю ком в горле и опускаю глаза.
- Поймите Ники, - Гельбронт смягчил тон. – У вас “хрустальное сердце”, и вы должны его оберегать и хранить, если конечно хотите жить… Ладно, я думаю, мы поняли друг друга, перейдем теперь к осмотру.
