– У меня вопрос, мастер, – решила напоследок утолить свое любопытство Хэйт. – Наковальня Равновесия – в чем выражается ее легендарность?
– Она уравнивает уровень кующего и предмета, который он создает, – ответил кузнец. – Таким образом, самый простой меч, выкованный на этой наковальне, будет иметь уровень и параметры, соответствующие уровню кузнеца. О, не смотри таким горящим взглядом! Пришлые не могут воспользоваться ею.
– А-а, – протянула Хэйт, пожалевшая было, что отдала НПЦ нереально читерский[21] инструмент. – Ясно. Благодарю за науку, мастер Вальх. Прощайте!
Кузнец махнул нахальной ученице рукой и направился к вожделенной наковальне, чтобы мастерить, пока не кончатся заготовки…
Последний раз взглянув на Вальха, лицо которого сияло экстазом фанатика своего дела, девушка покинула кузницу. Ее ждало возвращение в Велегард, скучные будни, заполненные совершенствованием профессиональных навыков, но после насыщенных эмоциями и приключениями часов в Крейнмере все будет казаться пресным и однообразным… Она понимала теперь, куда торопятся игроки, щелкающие уровни, как орешки – за новыми дозами адреналина. Эмоции, от ликования до ужаса, и были именно тем, что сделало «Восхождение» столь популярным.
– Выход, – шепнула Хэйт. Этот день следовало закончить на яркой ноте!
Вероника проснулась в шесть утра. И ладно б по необходимости или будильник бы прозвонил – нет, организм нагло взбунтовался и проснулся сам, не пойми с какой радости.
Она повертелась в постели, но сон ушел безвозвратно.
– Так бы во время учебы, – проскрипела девушка, выбираясь из-под одеяла. Подошла к окну, раздвинула шторы. Утро обещало быть ясным, ни единого облачка на небосклоне не наблюдалось.
Планов, кроме привычных «разминка-душ-завтрак», не имелось, терять такой день было откровенно жаль, поэтому она решила собрать свой рюкзак с принадлежностями для рисования и поехать в ЦПКиО. К пруду, писать акварели.
Идея была признана дельной и реализована со всей тщательностью: твердые краски, альбом для акварели, планшет, пенал с карандашами и кистями, губка, бумажные полотенца, два термоса: один с кофе, второй с водой – этот не для нее, для акварели, отдельно упакованные бутерброды; все было собрано, перепроверено, сложено в рюкзак.
В субботу, в семь часов утра в метро было пустынно, чему Вероника несказанно обрадовалась. Метро она вообще недолюбливала, про толкучку в нем и говорить нечего.
Заплатив «пошлину» (вход в парк с некоторых пор стал платным), она неторопливо дошла до пруда, расположилась подальше от дороги, там, где меньше всего ходили отдыхающие. Достала легкий складной стульчик (да, она таскала с собой на природу много нестандартных для горожанина предметов), уселась. Минут сорок просто наслаждалась покоем и прохладой, идущей от воды, затем распаковала альбом, краски, прочие инструменты и… пропала для всего мира.
