По Китайско-восточной дороге | страница 23
У одного железнодорожника, старика, наглый офицер стал шарить по карманам. Тот возмутился:
— Вы не смеете обыскивать меня. Я — не карманник, а советский гражданин. Я буду жаловаться.
— Жалуйся, — ткнул его в плечо офицер и продолжал обыск.
Когда обыск окончился, помещение учкпрофсожа представляло собою картину погрома. На полу валялись бумаги, ящики столов разрыты и брошены на пол. Переписав всех поименно, офицер отделил работников учкпрофсожа, и тут только заговорил молчаливый китайский чиновник. Заговорил почти правильно по-русски.
Он об'явил, что они задержаны впредь до выяснения некоторых вопросов, и опять сделался нем, когда председатель учкпрофсожа потребовал письменного предписания об аресте.
Полицейские окружили группу арестованных и, грубо толкая их, повели к дверям. Чиновник сел в автомобиль и уехал, а советских граждан, беззаконно, не пред'явив никакого предписания, обысканных, как воров, вели по улицам под конвоем ухмыляющихся белогвардейцев в участок.
Такие начеты, разгромы, обыски и аресты были в этот день произведены почти по всей линии К -В. ж. д. Несколько тысяч профессиональных работников и учителей было посажено в китайские каталажки, десятки школ были закрыты и запечатаны. Только через две недели китайские власти освободили арестованных и сняли печати с закрытых учреждений и школ.
Неподалеку от города расположено китайское предместье Фудадзянь.
Этот город глинобитный, скученный, грязный. Здесь тесно сбились фанзы и лачуги. Каждая щель в этих фанзах и халупах кишит узкоглазыми, желтолицыми китайцами-ремесленниками, чернорабочими, «рогульщиками» (носильщиками), мелкими торговцами, у которых всего товара на несколько гривенников.
Кривые улички сбегаются, как ручейки, к китайскому базару — «барахолке». Эти улички кипят. Лимоннолицые ремесленники работают у своих лавчонок. Медники проворно бьют молоточками. Жестянники паяют у жестяных конфорок, раздуваемых ручными мехами. Парикмахеры, голые по пояс, бреют на улицах. «Купезы», как пауки в гнездах, сидят в темноте своих лавок, под длинными полотнищами вывесок, с которых струятся переплетенные значки — китайские иероглифы. Над харчевнями висят вместо вывесок обручи с бумажной цветной бахромой. Здесь непереносим для европейского обоняния острый запах китайского чеснока и бобового масла.
В Фудадзяне. Кумирня.
На базарных уличках юрко вертятся в постоянно струящейся толпе китайчата. Они грызутся у отбросов, как голодные собачонки. кидаются стайками к каждому русскому и, протягивая грязные желтые ручонки, просят:
