— Тебе пришлось спать со многими женщинами? — Меган интересовало, со сколькими именно, но она не стала спрашивать.
— С моей физической силой, цветом глаз и волос я считаюсь редкостью. Мужчины в моем договоре призывали меня много раз, когда их женщины просили мою ДНК.
«Это однозначное «да». Не то чтобы Меган могла обвинить женщин-киборгов в желании заполучить Айса в постель. Если кто-нибудь хотел детей, то Айс сделал бы чертовски милых младенцев.
— Готова поспорить, было непросто спать с кучей женщин, — она чуть не фыркнула. В конце концов, Айс — мужчина, а какой парень жаловался бы на необходимость поиметь многих женщин? — Бедненький.
В мгновение ока Айс оказался перед Меган, схватил ее за руки и рывком поставил на ноги. Он впился в нее взглядом, а его лицо исказилось от гнева.
— Я не возражал против секса, но знаешь, сколько раз мне пришлось это делать? Двадцать восемь раз результаты были успешны, — он прерывисто дышал. — Двадцать восемь жизнеспособных детей, все родились здоровыми, в основном мальчики, и мне запрещено их видеть, говорить с ними или когда-либо стать частью их жизней, — Айс снова судорожно вдохнул. — Я говорил то же, что и все мужчины, призванные в качестве доноров: «Это всего лишь пожертвование, я просто выполняю обязанность на благо общества». Но потом… — Айс замолчал и, толкнув Меган на кровать, отвернулся. Отойдя в сторону, он запустил пальцы в волосы и остался стоять неподвижно.
Меган сожалела о своих словах.
— Потом, что? — тихо спросила она, страдая от боли, увиденной в глазах Айса, прежде чем он отвернулся. — Расскажи мне, Айс.
Когда он заговорил, его голос был тихим, почти превратившись в шепот.
— В течение недели я был в отпуске на Гарден — на нашей планете — и должен был сходить в магазин. Там я увидел женщину, которую тут же узнал. Я оплодотворил ее за год до этого, и она держала на руках…моего сына, — Айс повернулся к Меган, и его глаза подозрительно блеснули, прежде чем он моргнул, сдерживая слезы. — Я не сомневаюсь, что это действительно мой сын, ведь у него моя редкая окраска. Он мне улыбнулся, — сердце Меган выворачивалось наизнанку от неприкрытой боли, которую она не могла не заметить на лице киборга. — Это — мой сын, моя кровь, и все же мне нельзя заговорить с ним, прикоснуться к нему или заявить о моих правах. На Гарден живет двадцать восемь моих детей, но я не имею права ни на одного из них. Ты можешь представить своим человеческим разумом, каково это, или как бы себя чувствовала, окажись на моем месте? А я с этим живу. Это были не просто обязательные пожертвования спермы. Тем парам отдавалась часть моей души, а я никогда не узнаю своих потомков.
