– С вами хорошо, но я вынуждена вас покинуть, – сообщила она. Я никогда не понимала, зачем люди это говорят. Странная фраза. – Мне нужно позвонить домой. Впрочем, если все в порядке, я скоро вернусь. Сохраните мой напиток.
Кэрри отошла, нажимая кнопки телефона, затем приложила трубку к уху. Она вела себя как хорошая жена.
Гай забрал напитки, болтая с каким-то человеком в баре. Элен протянула руку и дотронулась до моей щеки.
– Эй, – позвала она, – Лара! Что с тобой?
Я вздрогнула, но затем, посмотрев на нее, решила, что могу ей довериться.
– Что ты имеешь в виду?
– О, перестань. Ты сама не своя. Ты невероятно напряжена. Ну же, золотко. Что такое?
Я прикусила губу и перевела взгляд на темноту за окном. Мы все еще были на Паддингтонском вокзале. Сейчас только без четверти одиннадцать: поезд будет стоять еще час.
– Я собираюсь уйти от Сэма, – ответила я, и сердце мое при этих словах провалилось в пустоту. – Я так больше не могу. А Гай собирается оставить Диану. В эти выходные. Завтра.
Ее брови взлетели вверх.
– Он собирается? В самом деле? – Элен немного помолчала, обдумывая мои слова. – Только не удивляйся, если он вернется и скажет, что не смог. У него может найтись какая-нибудь отговорка. Был неподходящий момент или что-то в таком роде. Это серьезный шаг – разрушить семью.
Мне стало стыдно за себя.
– Я знаю. И, конечно, ему незачем торопиться. Я в любом случае ухожу от Сэма.
– Ты переедешь в Лондон? Значит, мы больше не увидим тебя в поезде?
– Полагаю, что так.
– Мы все равно будем видеть тебя в Лондоне. Ну, то есть Гай, конечно, будет, но я тоже надеюсь с тобой видеться.
– Конечно, Элен. Всегда. И вот еще что…
– Да?
– Есть еще кое-что…
Но я замолчала, потому что вернулся Гай и поставил перед нами по напитку. У Элен это оказалась небольшая бутылочка белого вина, а у нас с Гаем – джин с тоником. Он принес также миниатюрную бутылочку вина и для Кэрри. Я глазами показала Элен, что не могу рассказывать при Гае, хотя мне ужасно хотелось облегчить душу.
– Это твое, – сообщил Гай, аккуратно вручая мне пластиковый стаканчик с черной соломинкой.
– Почему это мое? Какая разница?
– О, я взял на себя смелость заказать тебе двойной джин. Парень в баре сказал, что, судя по твоему виду, тебе это будет полезно, и я с ним согласился. У тебя действительно такой вид. Пусть тебе будет море по колено в этот уик-энд.
Его голос был так сердечен, участие – так искренне, что хоть я и напомнила себе, что он муж и отец и возвращается к своей ничего не подозревающей семье, меня переполнила любовь к нему. Я остро жалела его. Я жаждала быть с ним на законных основаниях.
