– Не понимаю, как можно так отлаженно заметать следы и ни разу не попасть в поле зрения властей? – возмутилась я. – Ведь есть, к примеру, налоги или коммунальные расходы, которые должны платить неизвестно куда пропавшие люди… Тот факт, что у нас отобрали документы, не делает нас невидимками! Мы прилетели в Красноярск, о чем есть подтверждение в виде билетов. Почему же никто не сделал попытку…
– Ваши паспорта развозят по разным городам России, – перебил меня Патолог. – И продают на черном рынке, чтобы здесь вас никто не искал. Юридически вы продолжаете существовать. Совершаете покупки, перемещаетесь по стране. Ведете обычную жизнь. И единственные, кто может вас разыскивать, – это банки. Как неплательщиков по кредитам.
– Но раньше мы существовали не только на бумаге! – я не сдавалась, хватаясь за любую зацепку. – У многих есть квартиры или машины…
Патолог снисходительно посмотрел на меня.
– Вашей собственностью, если таковая имеется, занимается отдельное подразделение, – пояснил он. – Имущество распродается по фальшивым генеральным доверенностям, а деньги вкладываются в шоу.
– Но есть же свидетели, которые нас видели, – все еще пыталась возражать я. – Во время съемок в студии и перевозок…
Патолог покачал головой:
– Любая проверка обнаружит лишь записи интервью и анкеты, сопровождаемые комментариями, что вы не прошли кастинг. Это же подтвердят последние сигналы ваших сотовых телефонов, которые смогут запеленговать не дальше района, где проводилась съемка.
– Так вот почему отобрали мобильники, несмотря на то что тут нет связи! – наконец поняла я: наши следы окончательно обрывались в безымянной деревне, где старуха напророчила мне беду.
– Не только поэтому, – добавил Патолог. – С телефонов вывешивают посты в социальных сетях – у тех, у кого есть профили, – или рассылают эсэмэс на номера самых частых звонков. Суть текста всегда одна: «Не прошел кастинг, возвращаюсь домой». Поэтому здесь вас никто не будет искать.
Я не задавалась вопросом, как Патолог все выяснил, продолжая с содроганием анализировать поступающую информацию. Главным принципом шоу являлась секретность: охотников приглашали только по рекомендации. Принцип набора егерей был еще строже. Патолог не знал всех подробностей, но случайно обмолвился, что не прошел первый из этапов и остался в лагере лишь в качестве врача.
– Ты пытался внедриться как егерь? – Я нахмурилась, размышляя, как смягчить следующий вопрос, но так и не придумала: – И ты бы стал… убивать?
