Противоположность парню, которого оставил нарезать круги по деревянному полу нашей гостиной – и
это только начало во всех наших различиях. Второе, – совершенно очевидное, что Тайлер открытый гей,
а я проводил все свои годы в колледже, оттачивая навыки свиданий на загорелых красотках Беркли.
Аххх, хорошие времена…
Я только скользнул в какие–то шлепки и пихнул все необходимое для ночевки в свой рюкзак,
когда услышал, как Тай звал меня из коридора.
– Коннор! Пошевеливайся. Не занимает так много времени накинуть шорты и футболку. Что ты
там делаешь?
Проклятье, подумал я, оглядывая свой наряд, он знает меня слишком хорошо. Пока застегивал
молнию на своей сумке, я рассмеялся и перекинул ее через плечо.
– Ничего. Расслабься. У нас полно времени, – сказал я, когда заметил чехол с костюмом,
который Тай забрал по пути домой, на двери своего шкафа.
Я зацепил его на сгиб своего пальца, а потом пошел обратно по коридору, туда, где он теперь
меня ждал с телефоном в руке и постукивая ногой в черном ботинке.
– Мы отстаем от расписания на 1.40. Я сказал Райану, что все равно успею до заката. Это же
выполнимо, правда? – спросил он, сжимая зубы и вымучивая улыбку, полную неуместной надежды.
От фразы мои внутренние глаза закатились. Я не завидовал ничьему романтическому моменту,
как например, солнце, бросающие захватывающие вспышки золота над водами Тихого океана. Но в этом
была вся особенность Райана. Парень был просто недостаточно хорошо для Тая. Я понял это с первой
секунды, как увидел их вместе. Черт, любой, кто угрожал твоему другу после часа знакомства с ним, не
стоил твоего времени, – и это мое мнение. Но я не собирался вмешиваться, это не мое дело, поэтому
избегал этого парня. Я просто хотел, чтобы Тай смог как–то врубиться, что встречается с козлом.
– Мы успеем, – солгал я. – У твоего жениха не будет даже времени поскучать по тебе.
– Почему это я не верю тебе?
Я пожал плечами, отказываясь смотреть на него, понимая, что мое бесстрастное лицо нихрена не
стоит.
– И Райан не мой жених. Он мой…
– Пара на свадьбу твоей сестры? – я замолчал и осмелился посмотреть на него через свое плечо.
– Тот, кто будет на всех семейных фотографиях навеки вечные, и не важно, как все обернется?
– Что это должно… Что ты ищешь? – спросил он, и скрестил руки на груди в движении, которое
я слишком хорошо знал. Это была его «я теряю свое терпение» поза. Та, с которой я был хорошо
