Спустя короткое время Фадеев и ассистирующий ему сотрудник ввели в гостиную "клиента", которого держали здесь, в сухом подвальном помещении взаперти, вот уже четвертые сутки. За этот непродолжительный, в сущности, срок Серебрянский заметно подрастерял свой барский, начальственно чиновничий лоск: он был бледен и чуточку сутулился, чего ранее за ним не замечалось; щеки и подбородок, за которыми он ухаживал при помощи протираний и дорогих лосьонов, уже успели слегка зарасти щетиной; в его движениях появилась какая то странная неуверенность и даже суетливость. Но взгляд у него оставался цепким и внимательным, разве что время от времени сквозило в нем откровенное недоумение: "Нет, этого не может быть, потому что со мной такое никогда не могло бы случиться…"
Их взгляды скрестились, но ненадолго: Серебрянский первым отвел глаза в сторону.
– Здравствуйте, Аркадий Львович, – сказал Лещенко, продолжая буравить чиновника своим острым взглядом. – У меня к вам есть деловой разговор, так что присаживайтесь поудобней.
– Ничего, я могу и постоять, – облизнув сухие губы, чуточку надтреснутым голосом заметил Серебрянский. – Кстати, мне кажется или я вас где то видел?
– Возможно, – с легкой усмешкой сказал гэбист. – Хотя нас напрямую не знакомили, но в одних местах с вами мне как то доводилось бывать. Так что и вас я тоже "где то видел".
– Кажется, вы служите в органах?
– А что, есть какие то сомнения? – почти натурально удивился Лещенко. – Вы что, до сих пор полагали, что вас похитили какие нибудь братки?
– Гм… – Серебрянский покосился на подпирающего стену возле зашторенного окна Фадеева. – По правде говоря, я не знал, что и думать. Извините, господин… Не помню вашего имени отчества.
– Знать вам его вовсе не обязательно, – выкладывая на стол возле кейса пачку сигарет и зажигалку, пробормотал Лещенко.
– Тогда как к вам прикажете обращаться? – нервно вздернув подбородком, спросил чиновник. – Я решительно не понимаю, что происходит.
Лещенко неторопливо прикурил сигарету, затем, сделав пару затяжек, сказал:
– Не придуривайтесь, Аркадий Львович! Вы все прекрасно понимаете. Что же касается вашего первого вопроса, то можете называть меня товарищ. Мы ведь все здесь товарищи, не так ли?
* * *
– Присаживайтесь, Аркадий Львович. – Выдержав паузу, Лещенко кивнул на стоящий посреди гостиной стул с высокой спинкой ("ассистент", их младший с Фадеевым коллега, тут же едва не силком заставил Серебрянского присесть). – Разговор нам предстоит оч чень непростой. Может, у вас какие жалобы имеются?
