В такую глушь я и заехал, следуя плану местности, который начертил для меня Ларс Берглунд. Жесткая трава царапала раму автомобиля, когда я медленно въезжал в лес.
Деревья и кустарники протягивали в окна колючие ветки. Внезапно дорога сузилась до лесной тропинки. Ехать дальше стало невозможно.
Преодолев еще несколько метров, я дал задний ход и остановился между двумя деревьями. Здесь царили тишина и покой и было не так жарко, как на шоссе. Я огляделся и вдруг подумал, что на мотоцикле наверняка можно проехать дальше. Впечатанные в песок следы шин подтверждали это предположение.
Тропинка круто взяла вбок, и я словно очутился на пороге залитого светом огромного зала. Это была поляна, посредине которой стояло подозрительного вида прямоугольное строение. Я направился к нему, напряженно вслушиваясь в тишину. Вблизи строение оказалось теплицей, площадью не меньше половины футбольного поля.
Задаваться вопросом, что в ней выращивают, было излишне.
Окна теплицы были закрыты, а на двери висел огромный замок. Но я уже чувствовал сквозь стеклянные стенки характерный запах. Прильнув к окошку, я разглядел знакомые остроконечные листики, от пяти до семи на каждом стебельке. Самые высокие из растений царапали прозрачную крышу.
– Вот черт!.. – невольно вырвалось у меня. – Да этой марихуаны хватит на миллионы страждущих.
Вокруг стоял все тот же пронизанный летним солнцем буковый лес – с мягкой травой и нежными белыми цветами. Только мне вдруг стало не по себе. Природа, всегда внушавшая мне покой и умиротворение, вдруг наполнилась подозрительными звуками. Я слышал, как угрожающе хрустнула ветка, потом заскрипело дерево и заухала какая-то птица. Меня всегда удивляло, почему в лесах никогда не щебечут птицы? Кому нужна эта давящая, нагнетающая страх тишина?
Обойдя теплицу со всех сторон, я обнаружил разбитое окошко. Вытащив из рамы осколки стекла, я получил отверстие, достаточно большое, чтобы пролезть внутрь.
Так я оказался в теплице.
В помещении стоял резкий, удушливый запах, как от дешевой парфюмерии.
Или наоборот, изысканный, как от самой дорогой.
На тот момент я едва ли был способен отличить одно от другого.
Достав мобильник, я снял несколько растений вблизи. Потом отступил на пару шагов и сделал общий план – длинные ряды зеленых ростков. Тут же отослал снимки Ларсу Берглунду для его газеты.
Осматривая плантацию, снабженную, ко всему прочему, сложной оросительной системой, я набрел на нечто похожее на каменное надгробие. Оно стояло неподалеку от разбитого окна, через которое я проник в теплицу.
