единорог обнаружен впервые
[33], этот водяной знак является уникальным! К странностям честеровской книги добавилась ещё одна, и весьма существенная.
Теперь было необходимо проверить водяные знаки в лондонском экземпляре, уже много десятилетий отделённом от своего вашингтонского собрата Атлантическим океаном. Получив от Библиотеки Фолджера воспроизведённые специальной аппаратурой факсимильные изображения водяных знаков, посылаю их в Британскую библиотеку (отпочковавшуюся от Британского музея) с просьбой сравнить их со знаками в лондонском экземпляре. Ответ задерживается, поэтому надоедаю всем знакомым и незнакомым, собирающимся в Лондон… Наконец, в июле 1989 года в поиск включается находящийся в Лондоне в командировке историк Игорь Кравченко. Он добирается до заветной книги, просматривает её страницы на свет, зарисовывает контуры водяных знаков. Потом в Москве мы сравниваем эти зарисовки с фолджеровскими отпечатками — водяные знаки одни и те же! Вскоре приходит подтверждение и от эксперта Британской библиотеки. Всего в книге — в каждом экземпляре — шесть видов водяных знаков (включая необыкновенного единорога); страницы с этими знаками занимают две трети объёма, остальной текст напечатан на бумаге без определённых знаков, но с фабричной водяной сеткой. Всё совпало. Так впервые было открыто, что фолджеровский экземпляр с датой «1601» и лондонский экземпляр с датой «1611» печатались не только с одного набора, но и на бумаге с одними и теми же — в том числе уникальными — водяными знаками. Потом, уже будучи в Вашингтоне, я и куратор отдела редких книг Библиотеки Фолджера Летиция Йендл запросили Библиотеку Хантингтона в Калифорнии и Национальную библиотеку Уэлса и получили оттуда подтверждение, что и в их экземплярах сборника водяные знаки идентичны фолджеровским. Круг замкнулся.
Что касается курьёзного титульного листа лондонского экземпляра, то в 1995 году я получил возможность исследовать его в Британской библиотеке. Так же, как и треть других листов в книге, он не имеет определённого водяного знака, лишь фабричную водяную сетку. Измерение расстояний между линиями, образующими водяную сетку, показало, что они точно соответствуют аналогичным параметрам сетки на нескольких других листах в конце книги.
Самый знаменитый издатель
Теперь пора обратить внимание на издателя честеровского сборника, столь тщательно позаботившегося о том, чтобы не посвящённый в тайну читатель не смог догадаться, о ком в этой книге идёт речь. Имя этого издателя навсегда вошло в историю мировой культуры. Ибо Эдуард Блаунт — тот самый человек, который 8 ноября 1623 года предстанет перед старшиной Компании печатников и книгоиздателей, чтобы законно зарегистрировать только что отпечатанный объёмистый фолиант: «Мастера Уильяма Шекспира Комедии, Хроники и Трагедии» — великое шекспировское Первое фолио, где впервые появляется 20 из 37 пьес, составляющих ныне шекспировский драматургический канон. Случилось это через семь лет после смерти Шекспира; без этого издания человечество, скорее всего, так никогда бы не узнало о «Буре», «Макбете», «Юлии Цезаре», «Двенадцатой ночи», «Цимбелине», «Кориолане», «Зимней сказке» и о других прежде не печатавшихся пьесах. До этого, в 1608 году, Блаунт зарегистрировал шекспировские пьесы «Перикл» (издана его другом Госсоном) и «Антоний и Клеопатра» (напечатана только в Первом фолио), а другой его ближайший сподвижник, Томас Торп, зарегистрировал и издал в 1609 году сонеты Шекспира, попавшие к нему от загадочного до сего дня «мистера W.H.».
