— Всю ночь, почитай, шел. Участок большой, а лысых и скуластых у нас вон сколько. Я вам розыскной лист сейчас покажу.
Милиционер расстегнул кобуру. Из нее выкатилась катушка с нитками, попадали на пол пуговицы («Женские», — успел удивиться Ваня), баночка с асидолом и граммов сто дешевых бледно-зеленых карамелек. При виде конфет участковый заметно смутился:
— Забыл совсем… Берите, ребята…
Смущенно он оглянулся. В дверях стоял Ваня Чмотанов. Наметанный глаз не отрывался от заспанного лица незнакомца, медленно наливаясь кровью.
— Гражданин! — позвал участковый служебным голосом. — Подойдите сюда.
— Это Николай Иванович, гость наш, — засуетился хозяин. — Знакомься, Ерофей Кузмич!
— Я не Ерофей Кузмич, — отрезал милиционер. — Я теперь участковый Усякин!
— Следуйте за мной, гражданин! — кивнул он Чмотанову, подвешивая к поясу кобуру.
* * *
Растеряв личный состав, герой Будапешта генерал Глухих продирался через чащу. Выйдя на обтаявшую полянку, изможденный, повалился он без сил, но вдруг услышал, как в лесу чертыхаются. Насторожившись, Глухих поднял голову. На противоположном конце полянки стоял Слепцов и счищал щепочкой грязь с кителя. Словно волна, вскипала в Глухих благородная ярость. Слепцов вышел на солнечный пятачок и сладко потянулся. Глухих не выдержал. Страшно захрюкав, он побежал на противника, спотыкаясь короткими ногами, выставив вперед могучий лоб, словно кабан на охотника.
Прославившийся взятием Праги танковый генерал Слепцов немедленно узнал гнусного соперника. Узенькие глазки его засветились, как у Голема. Когда Глухих, хрюкнув, ударил головой в живот несостоявшегося диктатора, Слепцов что есть силы рубанул ребром ладони по толстой набрякшей шее изменника. Они расскочились.
— Хунту устроить хотели, Григорий Борисыч? — провизжал Глухих.
— Предатель! — зарычал Слепцов.
Стратеги снова сошлись. Ревя медведями, ходили они в обнимку по поляне, споткнулись и покатились. Слепцов разорвал воротник изменника и сладко впился клыками в жилистую шею. Противник елозил под ним, стараясь достать из кармана финский нож.
Челюсти Слепцова медленно сомкнулись, когда правая рука Глухих, действуя сама по себе, вонзила жестокий клинок в спину мятежного генерала.
* * *
На сцене Дворца съездов торжественно воссел поредевший президиум. В зале, оборудованном по последнему слову техники умелыми заграничными рабочими, поместилось 1000 человек. Их сходство заставляло думать об исполинском лоне, сумевшем породить стольких детей, до ужаса похожих друг на друга. В зале сидели с красными блокнотами узбеки и туркмены, казахи и русские, азербайджанцы и биробиджанцы. Были почетные гости из Прибалтики, Кубы и Африки.
