Смута новейшего времени, или Удивительные похождения Вани Чмотанова | страница 13
— Злодей этот Шолкин.
— Злодей, — согласился второй.
— Ты, говорит, зараза, если еще хоть раз пропустишь политинформацию, — всю зиму в наружке простоишь. Через час, говорит, стоять будешь.
— В декабре я нос из-за него отморозил — три часа стоял через час. Градусов тридцать было.
— Это он любит.
— Ох-хо-хо, скоро ли пересменка?
— Три четверти пробило.
Ровно в три часа ночи Чмотанов натянул респиратор и открыл баллончик с сонным газом. В склепе зашипело. Часовой сон превратился в наркотический.
Пробило четверть четвертого.
Чмотанов встал и подумал: «Размяться бы». Он залез на саркофаг, сделал на руках стойку и походил немного. Затем спрыгнул и быстро сорвал пломбу.
Осмотрев замок, Ваня коротко хохотнул. Вместо замка под трехбородочный японский ключ вор века обнаружил обычный замочек от канцелярского стола. — И тут средств не было! — хихикал расхититель, отпирая замок булавкой. Он поднял стеклянный верх на петлях, словно кузов автомобиля, и влез на ложе. Став рядом с Ильичом на колени, Ваня вынул пилу. Осторожно, как мину, приподнял он голову с належанного места и… голова осталась у него в руках. Положив ее рядом, Ваня лихорадочно, словно золотоискатель, сунул руку в отверстие, прикрывавшееся головой, и нащупал что-то комковатое.
И вытащил горсть обыкновенной пробковой крошки.
— Это как же так… — Ошеломленно сказал Ваня. На глаза навернулись слезы. Он с хватился за кисти рук, будто у топающий, и они, твердые и холодные, как железо, предательски отвалились. Из рукавов исторического френча посыпалась толченая пробка.
Страшный гнев охватил Ваню Чмотанова. Невидящим взором оглянулся он вокруг, — сломать, разбить! Так подло обмануть его! Обманывать с самого детства! И если бы только его — всю Россию, весь мир…
Донесся отрезвляющий бой курантов. Осталось полчаса до смены караула. Ваня завернул г олову в тряпицу и сунул за пазуху. С прятал под платье не понадобившийся инструмент, закрыл крышку саркофага.
Тоска душила Ваню. Он подошел к сопевшему часовому и толкнул его кулаком в живот.
— Чаво? — спросил часовой. Он стоял смирно и, не мигая, глядел на Ваню.
— Плохо служишь! Побывали здесь до меня.
— Так точно, товарищ капитан.
— Завтра под суд пойдешь.
— Служу Советскому Союзу, — прохрипел часовой и засвистел носом.
Чмотанов поднялся по лестнице, тихонько потянул на себя стылую бронзу двери. В узкую щель виднелась заиндевелая брусчатка Красной площади. Гудели прожектора. В косой тени стоял часовой — вольно, пристукивая каблуком о каблук.