К счастью, станция уже позади. Отплыв от нее на безопасное расстояние, мы собираем весло обратно. Еще минут двадцать, и мы будем на месте. Александр оборачивается ко мне:
– А что будем делать, если Голова снова поплывет?
Действительно, что? Звучит глупо, но смеяться как-то не хочется.
– Лодка устойчивая, перевернуть ее не так-то просто, будем держаться получше.
"Устойчивая" лодка уже заметно проминается под пальцами. Видимо, годы все-таки дают о себе знать, где-то швы расклеились, воздух понемножку выпускает. " – Если впереди все будет спокойно, надо будет борта подкачать" – думаю я.
Студент загребает воду как-то нервно, я тоже чувствую, что сердце колотится значительно быстрее. Мы плывем все в той же пустоте, словно зависнув посредине круглого тоннеля времени. Минуты идут, весло поднимается и падает, поднимается и падает, а мы как будто все на том же месте, совсем не двигаемся в древней трубе из черного гранита. Я смотрю на часы. Стрелки показывают полночь с небольшим. Я шепчу:
– Отлично, как раз самое время для таких развлечений, как наше.
– Что?
– Полночь, говорю.
Тут Александр вскрикивает: луч фонарика выхватывает из темноты огромное лицо Головы. Кожа у меня мгновенно покрывается мурашками, ладони потеют. Сколько раз я видел Голову при свете дня, вернее, при свете прожекторов. И она казалась мне даже немного симпатичной, будучи хорошо освещенной сверху. Но свет нашего тусклого фонарика подсвечивает каменные черты снизу. Как известно, даже самое миловидное лицо, будучи освещенное снизу, выглядит довольно зловеще. Что уж говорить о зрелище, представшем нашим глазам. Несколько минут мы молча сидим в лодке, как будто в первый раз, заворожено рассматривая толстые губы, плоский нос и удлиненные глаза навыкате. К счастью для нас, холодное выражение этих глаз не меняется, и каменные губы не растягиваются в издевательской улыбке. Вода вокруг Головы так же спокойна, как и в тоннелях, которые мы миновали этим вечером.
Мы переводим дух. Я обвожу фонариком вокруг: мы в обширной пещере, стены и потолок ее нисколько не обработаны, в отличие от тоннелей. Метрах в двадцати – двадцати пяти от полукруглого входа такой же идеально ровный выход в продолжающийся дальше тоннель. Голова стоит на грубой каменной ладони примерно посередине между ними. Места в пещере вполне достаточно, чтобы во время гонок попытаться прибавить газу и обойти соперника.
Постепенно привыкнув к этому месту и немного осмелев, мы подплываем к огромному округлому камню Головы поближе. Лучом фонаря я обшариваю Голову сверху донизу. Александр оборачивается ко мне:
