Студент шепчет:
– Может, мне погрести?
– Вот Озеро пройдем…
Полукруг призрачно освещенного Озера и Острова с часовней вместе с перевернутым полукругом их отражения становится все больше и больше. Я пытаюсь прижать лодку как можно ближе к стене тоннеля. Вот мы уже медленно пробираемся вдоль круговой галереи, которая возвышается тремя метрами выше нас. После абсолютно темного тоннеля нам кажется, что мы видны, как на ладони. Александр оборачивается:
– Как думаешь, заметят нас?
Он показывает пальцем на освещенное окошко сторожа на противоположном конце Озера.
– Вряд ли, у него там свет включен, а тут ночь.
Мы минуем первый поворот. Этот виток тоннеля славится тем, что в нем всегда сильно сквозит. В любую погоду там очень ветрено. Маркони рассказывал мне, что он подхватил воспаление легких, когда следил за работами на станциях этого витка Канала. Нашу лодку сразу же начинает сносить к центру Озера, и мои уже немного уставшим рукам нелегко дается снова вернуть ее в тень стены.
Во второй поворот нас начинает затягивать этим же сквозным ветром. Сделав несколько яростных гребков, я пересекаю жерло тоннеля, правда, чуть не сбросив в воду студента. На Озере все так же тихо, всплески моего весла не нарушают этой темной безмолвной гармонии, энергетическим и композиционным центром которой является белый силуэт часовни.
И вот перед нами третий поворот направо. В общем-то, повернуть можно только направо, ведь мы обходим круглое Озеро против часовой стрелки. На этом витке расположены четыре станции, Голова стоит в расширении между первой станцией, "Ручьи", и второй, "Бульвар героев". Столкновение с плывущей Головой произошло как раз у "Ручьев". Если бы оно было в тоннеле, никто не увидел бы этого жуткого зрелища, которое снимала камера с платформы станции. Мы поворачиваем в нашу финишную прямую, вернее кривую. Александр снова просит у меня весло:
– Давай я погребу!
– Да, греби. Только постарайся без плеска, впереди будет станция, а на ней сторож сидит.
Я забираю у студента фонарик и поднимаю его на вытянутой руке, но так, чтобы он освещал только небольшое пятно перед лодкой. Александр старательно загребает воду, негромко сопя при каждом ударе весла. Приблизительно через полчаса тоннель впереди чуть-чуть светлеет.
Я говорю своему спутнику:
– Станция, давай весло разберем.
– Зачем?
– Пригнемся, возьмем в руки по лопасти и тихонько проплывем под платформой. Иначе сторож заметит.
Наша лодка подплывает поближе. Александр отвинчивает от рукоятки весла лопасти и передает одну мне. "– Действительно, как заправские ниндзя", – возникает у меня мысль. Мы сильно сгибаемся и почти ложимся в лодку, одной рукой подгребая воду лопастью весла. Мне нравится то, как держится студент во время нашего похода, не ноет, не болтает лишнего, не молится вслух, и вообще делает все, как надо. " – Где сейчас Лиана и о чем она сейчас думает?" – я вспоминаю о Лиане, и мне ужасно хочется оказаться сейчас не в этом мрачном тоннеле, а рядом с ней, в уютном кафе или на скамейке романтического ночного парка. " – Интересно, сможем ли мы отвертеться, если нас поймают?"
