— Крутая девушка. Из-за простой голландки посольство вряд ли бы начало шевелиться. А может быть, какой-то голландец из ревности на вас кляузу написал? Василий ему дорогу перешел, а он решил устранить конкурента.
— Вась, а помнишь, когда вы под пальмой на берегу пели под гитару, какой-то голландец к вам пристал?
— Они по-голландски говорили, но потом посмеялись.
Российский вице-консул закатил довольно продолжительную речь на французском. Видимо, говорил убедительно, майор достал из стола какие-то бланки на английском, и они начали их заполнять. Его помощник начал срезать пломбы с мешков, куда были сложены накануне ремни и личные вещи. Стало ясно, что их выпускают.
— Знаете что, мужики, а нет ли у вас данных этой самой голландки? — поинтересовался вице-консул.
— Есть ее визитка, но у меня в бумажнике, а он у них, — пояснил Василий, кинув в сторону полицейских.
Еще пара фраз, и бумажник вернулся к своему хозяину, тот сразу полез за визиткой, не проверяя содержимое главного отделения.
Вице-консул глянул на визитку и присвистнул. То ли от удивления, то ли от восхищения. Правда, на визитке было написано довольно просто «Юлиана ван Нассау, дантист», голландский адрес где-то в Генте и пара телефонов.
— А вы знаете, кто это?
— Там написано — дантист, она мне объяснила, что зубы выравнивает подросткам, делает «Голливуд», — простодушно пояснил Василий.
— Сам ты — Голливуд. Эта девушка — Юлиана из рода ван Нассау, то есть какая-то дальняя родственница того самого Мориса, в честь которого и остров назван. О ее приезде в здешних газетах писали. А ты, значит, ее бойфренд… Уважаю… — с некоторым восхищением произнес вице-консул. — Теперь ясно, с чего это голландское посольство примчалось. Хорошо, она хоть посла не вызвала… Он, кстати, ей каким-то родственником приходится.
— Понимаешь, — уже по-свойски обратился к дипломату Игнат, — мы же по-креольски ни-тили-бом, да и во французском не сильны. Так что обходимся без газет. А так — вполне симпатичная девушка, компанейская, никакая не принцесса на горошине.
— Игнат, знаешь, а у меня ночью в камере было видение, можно сказать, сон, о каких говорят: сон в руку, — заговорил Филипп, когда они вернулись под тент бара в отеле.
— Давай, выкладывай, — Игнат верил в вещие сны, ему самому не раз снились предстоящие «операции», но то было во время службы.
— Мне приснилась черепаха, которая смотрела на меня в Шамарели, — начал Филипп. — И вот я понял, что она хотела сказать, когда вытянула в мою сторону голову далеко из-под панциря… Она хотела мне сказать, что нам нужно найти черепаху, но ту, которая была во времена Коршикова. Лейтенант записал в дневнике, что тайны лучше всего хранят камни и черепахи. Нам нужно найти каменную черепаху, под ней лейтенант спрятал шкатулку.
