— И даже такого цвета? — указывая на голубовато-сиреневый ломтик рыбы, с подковыркой спросил кавторанг.
— И такого тоже, — уверенно заявила Юлиана и добавила так четко и строго, чтобы ни у кого и мысли не появилось, что удастся отвертеться от неожиданной экскурсии: — Машина заказана, едем через сорок минут.
Повиляв по ведущему в гору серпантину, машина наконец выехала на небольшую площадку и уперлась в будку с дамой сурового вида внутри, одетую в форму всяких контрольных служб — белая блузка, синяя юбка, — которая брала с посетителей деньги за проезд и проход к участку, заслоненному деревьями.
— Ребята, дело Остапа Ибрагимовича расцвело на этой райской почве! — весело объявил Филипп. — Помните, как он поправил финансовую ситуацию концессионеров с помощью продажи билетов в пятигорский Провал?
— Василий, — обратилась Юлиана к своему спутнику, — а кто такой Остап Ибрагимович? Я слышу это имя не первый раз — это ваш родственник?
— В какой-то степени, да. Это — духовный отец всех авантюристов мира. Это был великий комбинатор, искатель приключений, главный герой книги всех времен и народов под названием «Двенадцать стульев». Герои, которых придумали Ильф и Петров, искали брильянты в двенадцати стульях, попадая в разные ситуации, но — в конце концов — из любой выплывали. Очень смешная книга. У нас даже несколько раз кинокомедии по этой книге снимали.
— Она есть в Интернете?
— Конечно.
Друзья уже вышли на площадку, с которой открывался вид на холмистый, диаметром метров в сто «пятачок». Холмы были из слежавшегося песка действительно разных цветов. При этом цвет не менялся от того, под каким углом смотреть на холм. На зеленом щите было написано объяснение этого необычного явления природы на английском и французском языках. Что-то о выходе базальта на поверхность земли и влиянии нескольких миллионов лет дождей и всего прочего на цвет этих то ли окисей, то ли закисей.
Но о физике и химии думать не хотелось. На пятачке действительно почти ничто не росло, хотя стена дикой зелени и подступала вплотную. В какую-то складку между двумя холмами ветром нанесло немного обычной земли, и цветок, скорее напоминающий репейник, вносил разнообразие в эту величественную в своей строгости картину.
— Потрясающе, — признался Филипп. — Если бы не видел своими глазами, никогда бы не поверил.
Вдоль ограды шли стайки туристов то ли из Японии, то ли из Китая. У всех были фотоаппараты и телекамеры, все фотографировались.
