— Здесь рядом музей Маврикия, где есть останки птицы Додо, — сообщила Юлиана, — это обязательно надо посмотреть. Самой птицы уже нет, но зато она есть на почтовых марках и даже на гербе Маврикия.
Игнат и Филипп прекрасно понимали, что из этой ловушки им не вырваться и лучше согласиться — вдруг удастся наткнуться на что-то стоящее…
В одноэтажном здании музея с несколькими залами покоились останки животного мира, причем не только сухопутного, но и подводного. Под потолком — акулы и морские черепахи, скорее всего муляжи, на стендах — всякие птицы и какие-то рептилии. Соседний, справа от главного зал был посвящен подводному миру, а к нему примыкал еще один, начиненный всякой электроникой, видеосистемами и проекторами. Здесь рассказывалось о том, как первыми на Маврикий — необитаемый остров — высадились 20 сентября 1598 года голландцы. Приплыли они сюда случайно — спасаясь от бури то ли на пути в Индию, то ли обратно в Европу. Но они быстро пришли к выводу, что здесь очень даже неплохо, а кормились как раз птицей Додо, похожей на огромную индюшку. У птицы Додо не было врагов, а потому она разучилась летать, еле двигалась, а на вкус оказалась очень недурна. Так что судьба ее была предопределена.
Голландцы неподалеку от Черной реки основали свое поселение и чувствовали себя совсем неплохо. Поскольку остров был необитаемым, то они закрепили его за своей страной и назвали в честь принца Оранского Мориса ван Нассау.
На экране монитора показывали, как члены голландской экспедиции нашли целое захоронение костей птицы Додо и потом по ним восстанавливали, как она могла выглядеть.
— Юлиана, теперь мне понятно, почему голландцев так тянет на Маврикий, — попытался пошутить Игнат. — Съели птицу Додо, вырубили леса черного дерева, так что испытываете чувство вины…
— Да ну тебя, — вступился за девушку Василий.
— Не переживай, Юлиана, — уже примирительно произнес Игнат. — Вон французы съели всех черепах и ничего…
— Слушай, Юлиана, а ты у себя в Голландии чем занимаешься, ты по образованию кто? — поинтересовался Василий.
— Дантист, но не такой, который зубы лечит или дергает, я ставлю пластины и выправляю мальчикам и девочкам общий рисунок. Делаю им голливудскую улыбку. У вас есть такие дантисты?
— Наверное, есть. Но нам больше окулисты нужны, особенно такие, которые могут дальтонизм лечить.
— Почему они больше нужны? — не чувствуя подвоха, спросила девушка.
— У нас одна половина москвичей переходит улицы на красный свет, а вторая половина на красный едет. Дальтоники, наверное…
