— Хорошо, на завтра на утро заказываем машину для поездки в Кюрпип, — подвел итог Игнат. — Надо только выяснить, сколько там таких мастерских и нет ли где-то еще.
Парни взяли по пиву, поговорили о тяжелой московской осени, проигрывающей местной весне по всем статьям, и разбрелись по номерам, договорившись точно в семь быть на ужине.
А потом была сега.
Это было невероятное по красочности представление на берегу. В своеобразной музыке передавался жар Африки, ритм поднимался до невероятно стремительного и падал до замедленного. Трое парней, «игравших» на раване, мараване и темпо, доходили почти до экстаза, группа девушек то ли пела, то ли выкрикивала какой-то речитатив, но это было только начало. Наконец начались танцы — девушка-солистка была в длинной, очень широкой юбке, которая при вращении поднималась почти до талии, обнажая стройные, сильные, шоколадного цвета ноги. Ее кофточка была скорее разноцветным бюстгальтером. Она двигалась короткими прямыми шажками, при этом весьма призывно раскачивая бедрами. Ее босоногий партнер в коротких белых штанах через минуту блестел от пота, когда он выделывал такие движения, которые и в голову не могли прийти иному балетмейстеру. Он то приближался к ней на сантиметры, то крутился, изображая, что потерял ее, чтобы через мгновение вновь сблизиться с красавицей.
— Слышь, Василий, а ведь в них есть какое-то сходство с нашими цыганами, — поделился своим впечатлением Игнат. — И смотри, двигаются здорово, парень до нее не дотрагивается, но такая из этого танца прет эротика, что тут сверхволю надо иметь, чтобы не схватить ее в охапку и не утянуть в темноту за пальму.
— Да, — согласился, думая о чем-то своем, фотограф. — Надо сказать, что имеется очень боевая линия бедра.
Представление, наверняка имевшее какой-то смысл, в котором иногда речитатив девушек прерывался смехом, набирало темп и захватывало всех зрителей, которые еле сдерживались, чтобы самим не ринуться в танец.
— Василий, посмотри налево, — шепнул Филиппп. — А ты все думал, куда исчезла прекрасная незнакомка.
Она была блистательно и сексуально одета, на лице — прекрасный легкий макияж, очаровательная улыбка, в мочках ушей вспыхивали небольшие серьги. Василий потерял дар речи, и дрогнуло неприступное сердце бывшего моряка, ныне фотографа роскошных моделей для гламурных журналов, а в душе запели цыгане…
Девушка смотрела за действом и пританцовывала. Метрах в тридцати от пляжа уже настраивали электрогитары, пробовали ударные. Похоже, сега должна была перерасти в бурное диско.
