– А что насчет твоего брата? И… я не вовлек тебя в еще большие неприятности?
– Рену не впервой сидеть в каталажке, Ахиллес. Ему не нужна я, чтобы выбраться оттуда. К тому же, поскольку меня разыскивают за те убийства, полиция наверняка будет следить за Реном, надеясь через него выйти на меня. Чем дальше я буду сейчас держаться от моего брата, тем лучше для нас обоих.
И вновь ребята погрузились в молчание. Ахиллес наслаждался ощущением сплоченности с нею. И его радовала мысль о том, что так будет и дальше.
– Только не спрашивай, о чем я сейчас думаю, – вдруг сказала Марта, нарушив очарование тишины.
Они уже несколько часов ехали по сельской местности, но никто больше не смотрел в окно. Вымотавшись до предела, и Марта, и Ахиллес уснули и проснулись, только когда поезд почти приехал в Нью-Йорк. В вагоне было тихо, ощущение отгороженности от всего мира придавало уверенности.
– Что? – не понял Ахиллес.
– Однажды я была знакома с парнем… – Марта помедлила. – Мы встречались. И он постоянно спрашивал меня, о чем я думаю. «Пенни за твои мысли, Марта-Майя». Ох, боже, как же меня это злило! Мне приходилось отвлекаться от своих мыслей и думать, о чем же я думаю. Чушь, верно?
– Ну да.
– Ага. В общем, я обычно говорила: «Ну, я просто думала о фильме, который вчера смотрела». Но главное, что потом-то мне приходилось говорить: «А ты о чем думаешь?» Потому что я знала, что он ожидает этих слов. Ему хотелось, чтобы я спросила его, именно поэтому он и задавал этот вопрос мне. «О том, что я люблю тебя, Марта-Майя». Ох, чел, он был тако-ой отстойный! Рен его терпеть не мог.
Ахиллесу тот тип тоже как-то сразу не понравился. Впрочем, тот ведь был бывшим. Ахиллесу стало любопытно, как долго они встречались, почему расстались и все такое. И встречается ли Марта с кем-то еще сейчас. Похоже, что нет. Еще он думал о том, была ли в его прежней жизни девушка. И если была, то похожа ли она на Марту.
Сенат
Гера шла по сводчатому коридору. Темные стены подсвечивались бледно-голубым, и казалось, будто по ним бегут облака, вернее, тени от облаков. Как и в зале заседаний, тут тянулись панели с сенсорами, мигали огоньки, придавая всему Дому Сената атмосферу возвышенности. Тут все жило благодаря технологиям, тут измерялись изменения внешнего давления и крепость материала, отслеживались аномалии.
«Живешь словно внутри огромного компьютера», – думала Гера, шествуя по коридору. И правда, часто люди жаловались, что чувствуют себя зависимыми от машин. В ответ Гера указывала на то, что любое живое создание в любом месте всегда зависит от чего-либо. И не лучше ли зависеть от машин, которые они создали и контролируют сами, чем от мира природы? Дикой природы.
