Рона дипломатично хранила молчание. У нее возникло подозрение, что он начал эту пикировку намеренно.
– Не все мужчины негодяи и мерзавцы, – продолжил Питер.
– В самом деле?
– Вы не настолько бесчувственны, чтобы в это верить.
– Я могу верить во все, что угодно, если у меня есть на то причины, – сказала Рона, вскинув голову.
– Я понял. Какой-то подлец обманул вас и разбил ваше сердце. Назовите его имя, и я проткну его шпагой.
– Вовсе нет. И мое сердце не разбито. Оно принадлежит мне одной, и так было всегда.
– Ах, леди проницательна и имеет вкус. Мне это нравится.
– Вы говорите дерзости, сэр. Мне неинтересно, что вам нравится.
– Снова я посрамлен! – печально произнес Питер с таким громким вздохом, что Рона не выдержала и рассмеялась. – Что ж, вижу, добиться вашего расположения не так-то просто.
– Пожалуй, невозможно, – уточнила она.
– А если я отращу усы, это мне поможет? – с надеждой в голосе спросил Питер.
– Вам усы не пойдут. Не советую тратить на это время.
– Я никогда не прислушиваюсь к советам, сударыня. У меня такое правило.
– В таком случае вы хлебнете горя.
Помолчав секунду, Питер произнес странным голосом:
– Откуда вы знаете, что я уже его не хлебнул?
Рона заколебалась, не зная, что ответить. Неизвестно, что он имел в виду.
– Что ж, если это так, вы, кажется, совсем не падаете духом, – сказала она, пытаясь выиграть время.
– А почему вы решили, что можете верить своим глазам? – спросил Питер. – Что, если на самом деле это всего лишь маска?
Сердце Роны забилось часто-часто.
– В таком случае, я думаю, вы носите маску лучше, чем большинство людей, – произнесла она. – Возможно, их даже несколько.
Питер замер, осознав значение ее слов. Рона удивилась, увидев, как побледнело его лицо.
– Вы проницательны, сударыня, – негромко сказал он. – Что это? Догадка? Или вы тоже носите маску?
– Вы думаете, что я ношу маску?
Питер уже пришел в себя и теперь снова смотрел на нее с полуулыбкой. Рона опять обратила внимание на то, какой широкий и подвижный у него рот, и вдруг на нее нахлынули воспоминания о губах, которые припали к ее устам, соблазнительно лобзая их; о мужчине, который целовал ее так, чтобы она уже никогда его не забыла.
«Это были вы? – пронеслось у нее в голове. – Это ваши руки обнимали меня? Это ваши губы ласкали меня так, что я не могла думать, а могла лишь чувствовать?»
Наверняка он сейчас произнесет слова, после которых ее замешательство пройдет.
Но тут Рона услышала крик.
– Эй, смотрите-ка, кто тут у нас!
