– Тише! – резко прервал ее Роберт. – Не говори об этом. Не твое дело, на ком я женюсь.
Девушка вскрикнула, а затем всхлипнула.
– Не мое дело? Как ты можешь быть таким жестоким? Ты же говорил, что женишься на мне.
– Я говорил, что сделал бы это с удовольствием, если бы мог. Никаких обещаний я не давал.
– Но ты говорил, что любишь меня.
– Да, и это действительно так. Я бы лучше женился на тебе, чем на этой скучной девице, которой я сегодня сделал предложение. Но я не могу. Мое поместье разваливается, и мне позарез нужны деньги. У нее они есть. Вернее, они есть у ее отца. И он даст мне столько, сколько я попрошу, просто чтобы соединить свою семью с моим герцогским родом.
Лорд Роберт замолчал, и стали слышны лишь тихие женские всхлипы.
Рона не могла пошевелиться. Казалось, весь мир сжался до этого пятачка в саду и двух голосов, одного надломленного, другого холодного.
Она вся дрожала от потрясения и даже не заметила, что Арлекин взял ее руку и спрятал в своих ладонях.
Снова раздался голос лорда Роберта, немного потеплевший, но все еще раздраженный.
– Прекрати плакать. Вот, умница. Я вправду люблю тебя, но тут ничего не попишешь. Иди сюда, успокойся.
Опять послышался шорох, как будто он обнял Дорин. Потом стало тихо.
Воинственно выставив вперед подбородок, Рона встала со скамейки и пошла в ту сторону, откуда доносились голоса.
– Лучше не смотрите на них, – шепнул Арлекин, пристраиваясь рядом. – А то еще больше расстроитесь.
– Я не расстроена, – так же тихо ответила Рона. – Я в бешенстве.
Найдя просвет между деревьями, она в лунном свете увидела лорда Роберта и Дорин и обомлела. Они страстно обнимались. Потом лорд Роберт отклонился.
– Не здесь, – сказал он. – Нас могут увидеть. Идем.
Он взял Дорин за руку и повел в темноту.
Прошло несколько минут, прежде чем Рона смогла заставить себя пошевелиться.
Она не любила лорда Роберта и должна была благодарить небо за то, чему сейчас стала свидетелем. Бедняжку Дорин ей было жаль. Самолюбивый мужчина предал ее, поставив деньги выше любви.
Нельзя сказать, что сердце Роны разрывалось, но ее одолевали грустные мысли. Всего несколько часов назад мир казался ей ярким и замечательным, наполненным музыкой, красивыми нарядами и бесконечными удовольствиями. Теперь же он вдруг превратился в чудовищное место, средоточие предательства, жадности и лжи.
– Как он мог? – вскричала она. – Как он мог так поступить с этой несчастной девушкой, если она любит его, а он говорит, что любит ее?
