— Как это — погашенная? — удивился я. — Сначала подожжём, а потом погасим?
— Перестань молоть чепуху, — оборвал меня папа и продолжил читать:
— И 14 столовых ложек муки хорошо смешать. Понял?
— Понял.
— Тогда бери стакан. Я буду диктовать, а ты отмеряй. Этак-то дело быстрее пойдёт. А то один копался-копался и всё испортил.
Я снова растопил масло и вылил в кастрюльку.
— Добавь стакан сахарного песку, — громко провозгласил папа и проследил, правильно ли я выполнил эту процедуру.
— Молодец! — одобрил он и, заглянув в журнал, продолжал: — Теперь стакан сметаны.
Под его пристальным взглядом я сделал, как он велел.
— Так, отлично! — похвалил меня папа. — Хорошо идём! Набери в ложку соды и полей на неё уксусом. Нет, дай я сам налью, а то опять всё сделаешь шиворот-навыворот.
Он капнул в ложку уксус. Сода зашипела и запузырилась.
— Ну вот и порядок, — удовлетворённо сказал папа. — Самый опасный участок пройден. Теперь осталось добавить четырнадцать столовых ложек муки и хорошо перемешать.
Я принялся отсчитывать муку, а папа — готовить сковороду.
— А куда зажигалка подевалась? — вдруг спросил он.
— Никуда она не подевалась, вон за чайником лежит, — оглянулся я.
— Верно, — обрадовался папа.
— Зачем ты меня спросил? — отчаянно завопил я. Папа от неожиданности выпустил из рук сковороду, и она с жутким грохотом ударилась о пол. — Я сбился и теперь не помню, сколько ложек муки положил — одиннадцать или двенадцать.
— Ладно-ладно, раскричался, — миролюбиво сказал папа, поднимая с пола сковородку. — Какая разница? Лишняя ложка муки роли не играет. Это ж тебе не сода. Если густо получится — водички плеснём, а жидко — муки сыпанём.
Я принялся сердито размешивать содержимое кастрюли.
— А что, нормально получилось, — оценил моё старание папа, отщипнув кусочек теста. — Довольно вкусно, знаешь ли. Ладно, хватит рассусоливать, давай скорей ставь пирог в духовку. Надоело уже с этими сахарами-содами возиться. Борщ и то легче сварить.
Я помнил, каким ужасно кислым получается у папы борщ, но промолчал. Праздник всё-таки. Зачем портить настроение.
Наконец, покончив с хлопотами, мы прибрались на кухне. В духовке, источая приятный аромат, пёкся торт.
— Уф, — вытер пот со лба папа. — Теперь можно и вздремнуть чуток.
— Ты что?! — воскликнул я. — За тортом нужно следить, а то подгорит.
— Точно, — с досадой хлопнул себя по лбу папа. — Давай по очереди дежурить, сначала — ты, а потом — я.
— Нет, так скучно, — возразил я. — Давай лучше во что-нибудь поиграем.
