Пока они шли от башни к основному зданию, Джон мысленно завел с собой очень серьезный разговор.
Он не знал, что на него нашло в те секунды, когда он держал юную леди на руках, но понимал, что это было что-то очень опасное.
Джина ему нравилась, но она была последней женщиной на земле, на которой он бы хотел жениться. Слишком эта особа любила командовать, постоянно совала нос в чужие дела и была чересчур умной – короче говоря, обладала всеми качествами, которыми женщина не должна обладать.
И все же он едва не поцеловал девушку, ослепленный загадочной аурой, которая исходила от нее, когда их тела находились так близко.
Это не должно повториться, сказал Джон себе. Попросить мисс Уилтон больше не приходить он не мог, потому что собирался заняться осуществлением ее плана, но решил держать красавицу от себя на подобающем расстоянии.
Молодой человек украдкой покосился на Джину, желая проверить, не терзается ли она подобными угрызениями совести, но та не смотрела на него и, если не считать легкой бледности, выглядела невозмутимо.
– Я познакомлю вас со своей сестрой Друзиллой, – сказал Джон, когда они вошли в дом. – Она полчаса назад вернулась из пансиона, и ее голова забита всяким вздором.
– Каким вздором?
– Сестра, видите ли, убеждена, что нашла богатого мужа.
– Но это же чудесно! – воскликнула Джина. – Он мог бы помочь нам…
– Мисс Уилтон, – сердито проворчал он, – вы не могли бы забыть про замок хотя бы на минуту? В мире есть и другие интересные вещи.
– Сомневаюсь, ваша светлость.
Джон заскрежетал зубами.
– Уверяю вас, Друзилла не собирается помогать семье. У нее одно желание – жить красивой жизнью, ради чего она готова выйти замуж за дель… За толстого старого бакалейщика.
Джина лукаво посмотрела на него.
– Вы ведь хотели сказать «дельца», верно?
– Не помню, – отрубил он.
– Да, собирались. Потом вспомнили, что мой отец тоже делец.
– Ваш отец произвел на свет прекрасную дочь, и я отношусь к нему с величайшим почтением, – сказал Джон, готовый провалиться сквозь землю. – К тому же ваш дед был приходским священником.
– Это имеет какое-то значение? – с невинным видом спросила хитрюга.
Разумеется, это имело значение, поскольку священник джентльмен, а ремесленник нет, но новоиспеченный герцог не считал себя вправе говорить такое. Особенно под ее вызывающим взором.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – произнес Джон.
– Конечно, понимаю. И я не должна смеяться над вами.
– Не должны, – с чувством ответил он.
