В комнату скользнула одна из близнецов с подносом. Поставив его на стол, женщина начала разливать чай.
– Джон говорит, что вы учительница и как учительница любите поучать.
– Нет, мама, я не совсем так…
– Значит, он действительно многого обо мне не знает, – посмеиваясь, сказала Джина. – Я всего лишь сказала, что интересуюсь местом учителя, потому что мне больше нечем заняться. Я не говорила, что учительствую.
– Понятно. Должно быть, он из-за страха неправильно вас понял.
– Из-за страха? – удивилась Джина.
– Видите ли, мой сын из тех старомодных мужчин, у которых образованные женщины вызывают ужас.
Джон закрыл ладонью глаза.
– Вы хорошо образованны? – поинтересовалась леди Эвелин.
– Боюсь, что да, ваше высочество, – извиняющимся тоном ответила Джина. – Моя мать была дочерью приходского священника, и он обучил ее греческому и латыни, а еще математике, логике, французскому, итальянскому и литературе. Все эти знания она передала мне. Я одно время ходила в школу, но маме не понравилось, какое там дают образование. Все там было несерьезно. История в картинках и тому подобное. Нас учили названиям цветов и как писать дурацкие стишки, но не учили разбирать предложения. Поэтому мама забрала меня оттуда. В старости дедушка стал жить с нами, и я продолжала учиться у него.
– Вы изучали греческий и латынь? – благоговейным шепотом произнесла мать Джона.
– Еще философию, историю и точные науки, – торжествующим тоном закончила Джина.
– Но, милая девочка, разве вы не учились искусству скрывать эти свои академические достижения, чтобы не отпугивать кавалеров?
– Я не собираюсь их скрывать, – гордо заявила девушка. – Если мужчина такой размазня, что его пугает моя образованность, значит, этот мужчина не для меня. Я бы такого презирала. Я бы раздавила его каблуком и велела убираться, если он не хочет, чтобы я его поколотила!
– Превосходно сказано, мисс Уилтон! – тут же отозвалась леди Эвелин. – Я восхищаюсь вашей силой духа. Но должна предупредить вас: большинство мужчин до того безвольные существа, что, если давить всех слабых, вовсе не останется никого.
– Но станет ли от этого хуже нам, сударыня? – лукаво улыбаясь, спросила Джина.
– Не станет, – согласилась мудрая леди.
– Мне уйти? – вежливо поинтересовался Джон. – Совершенно очевидно, что мое присутствие здесь излишне.
Мать посмотрела на него поверх очков.
– Джон, милый, ты все еще здесь? Честно говоря, я думала, ты уже ушел.
– Если мое присутствие вас раздражает, я тотчас же уйду.
