Тут Джон начал понимать. Это «заблудшие овцы».
– Я Имельда.
– А я Соня.
– Как поживаете… э-э-э… сударыни?
Как к ним обращаться, он не понимал, но разговаривали они культурно, что при их внешнем виде было особенно странно слышать. В конце концов он решил, что безопаснее будет счесть их леди.
– Джеремайя передает, что надеется, еда вам понравится, ваша светлость. Он сделал все возможное, но, не зная заранее о прибытии вашей светлости сегодня…
– Джеремайя? – воскликнул Джон. – Разве повара дяди звали не Говард?
– Мистер Говард уехал, – заявила Имельда. Или это была Соня?
– Почему?
– Ему задерживали жалованье, ваша светлость, – сказала Соня. Или Имельда?
– А как же Джеремайя?
– Ему не нужно платить, – сказала одна из них.
Значит, Джеремайя тоже один из «заблудших», догадался Джон.
– Что ж… Спасибо!
– Мы надеемся, вам здесь понравится, ваша светлость.
– Не нужно повторять «ваша светлость» каждый раз, – сказал он. – Достаточно говорить просто «сэр».
– Что вы, нет, ваша светлость. Вы же герцог.
– И все, похоже, сговорились мне об этом напоминать. Еще вчера я был просто Джон Честер, а сегодня уже девятый граф Честертон.
– Десятый, – вставила одна из женщин.
– Что?
– Покойный герцог был девятым, следовательно, ваша светлость – десятый.
– Вы уверены?
– Совершенно, ваша светлость.
Он не стал спорить. Похоже, на мили вокруг все были осведомлены о его положении и знали, что ему делать, гораздо лучше его самого. Джина была только началом.
– Наверняка вы правы. В будущем, пожалуйста, называйте меня «сэр».
– Да, ваша светлость.
Одновременно кивнув, они развернулись и такой же важной процессией покинули комнату.
Джон рвал на себе волосы, пытаясь понять, не оказался ли он в сумасшедшем доме. А если да, то действительно ли это его сумасшедший дом?
«Хорошо хоть еда вкусная», – подумал он, жадно поглощая бутерброды. Чай оказался как раз таким, как ему нравилось.
Но то был лишь один лучик света в темноте. Настроение, которое создала Джина, начало покидать его. Теперь ее идея восстановления замка казалась похожей на сказку.
«Непрактичная фантазия, – подумал он. – И как ей удалось заставить меня поверить в нее?»
Потом Джон задумался: не проявил ли он слабость характера? Наверняка Джина так и подумала. Он вспомнил, какой восторг услышал в ее голосе, когда она рассказывала о своих планах, и каким светом загорелись ее глаза.
«Я не могу ее подвести», – сказал он самому себе и задумался: почему для него это так важно, если он с ней только что познакомился?
