— А, это вы, мистер Селлини.
А кто еще? Кристи? Он бы так и сказал, но боялся — и ее, и убийцу с Риллингтон-плейс. Призрака убийцы.
— У вас такой вид, будто вы испугались фантома.
— Кого?
— Призрака, мистер Селлини, привидения. Неупокоенный дух умершего.
Он не мог скрыть от нее дрожь, сотрясшую тело. И тем не менее разозлился. Да кто она такая, чтобы поучать его? Старуха весело рассмеялась, такого смеха у нее он еще не слышал.
— Только не говорите, что вы суеверны.
Он не собирался ей ничего говорить. Он хотел спросить, что она делала в той комнате, но не мог. Это ее дом, и комнаты принадлежат ей. Потом он заметил у нее в руках старый календарь и книгу. Вот зачем она приходила. Тяжесть упала с его плеч, поднимая новую волну головной боли.
Старуха сделала шаг назад и закрыла дверь.
— Кто-то должен сообщить об этом индусе властям.
— О каком индусе? — удивился Микс.
— О том, в тюрбане, со своими курицами, или как там эти птицы называются. — Она прошла мимо него к ступенькам и повернула голову: — Вы уходите? — Вопрос прозвучал так, будто он нарушал правила.
— После вас, — сказал он.
Микс положил сумку с вещами в багажник, подъехал к мусорным бакам, открыл один из них и выбросил туда юбку. Бак был почти полон, так что юбку пришлось запихивать внутрь. Для остальных вещей, видимо, придется искать другое место, подальше. Через несколько минут он уже ехал по Вестбурн-гроув и, не желая проезжать мимо Шошаны, повернул к Бэйсуотер-роуд. Мысли о тренажерном зале напомнили ему то, о чем он совершенно забыл: Нерисса не была членом клуба. Его визиты в клуб, подписание контракта, разговоры с Данилой — все это напрасно. Эта девушка еще несколько недель назад обязана была сказать, что Нерисса просто приходит сюда погадать. Когда женщина на что-то напрашивается, она это и получает.
Он проехал магазин Армии Спасения на Эджвер-роуд, но не собирался отдавать вещи туда. Лучше выбросить в несколько разных мусорных баков. Чуть позже подъехал к реке, удостоверился, что его никто не видит, и выбросил в воду мобильник и ключи Данилы. Возвращаясь тем же путем, он выехал на Кэмпден-Хилл и припарковался неподалеку от дома Нериссы.
Дело в том, что это его успокаивало. Само сознание того, что она живет тут — с прислугой, несомненно, и близкими друзьями, которые у нее останавливаются, — дарило ощущение, что есть к чему стремиться и ради чего жить. Можно оставить воспоминания о Даниле в прошлом и двигаться дальше. Что может быть лучше, чем сидеть у ее дома и строить планы на будущую встречу? Домик был симпатичный — белый с голубой дверью, с красными цветами у входа. На пороге лежала газета и упаковка молока. В любую минуту служанка может открыть дверь и забрать это. А сама Нерисса еще в постели. Одна — он уверен в этом, судя по тому, что в газетах не упоминают о ее мужчинах, тем более о скандалах, не печатают постыдных вульгарных фото, где она с кем-то в пабе. Нерисса — целомудренна и холодна, она ждет своего единственного…
