Он встал и налил себе воды. Сделал глоток, но это не помогло. Голова раскалывалась, словно ее скребли наждаком, и боль то давила на глаза, то пульсировала за ухом или на шее. Он помнил, как читал в одном из интервью, что Нерисса не пьет алкоголь, а употребляет только минеральную воду и овощные соки. Он принял ванну, и ему немного полегчало, он не нашел в себе сил принять душ, когда вода льется на голову. Но он был слишком слаб и с трудом вылез из ванны, а когда стоял на коврике, обматываясь полотенцем, то чуть не упал.
Одевался он долго — каждое движение отзывалось резкой болью в голове. Хуже похмелья у него еще не было. Обычно он много не пил, но в трудные минуты сильно напивался. Люди, страдающие похмельем, советовали что-то съесть или выпить молока. При одной мысли о еде Микса вывернуло. Ему стало лучше, он выпрямился, выпил еще воды и сложил вещи Данилы вместе со своими окровавленными трусами в черный пакет — ненавистные колготки, черную кожаную мини-юбку, ботинки, розовый джемпер и кремовый жакет из искусственного меха. Дешевка, вынес вердикт Микс, привыкший к туалетам Колетт Гилберт-Бамберс и ее подруг. Ее мобильник лежал в розовой пластиковой сумочке, там же оказались кошелек с пятью фунтами — он положил его в карман, — магнитная карточка, пудра, красная помада, расческа и ключи от квартиры.
Он не хотел думать о случившемся, но ничего не мог поделать. Ее кровь стекала с прекрасного портрета, ее глаза смотрели на него. Она сама напрашивалась, она получила по заслугам — не надо было оскорблять Нериссу, говорить гадости о ее коже. Зависть, конечно. И тем не менее надо было думать, прежде чем говорить при нем такое. Она должна была понять, что он опасен и может…
Его мысли прервал стук соседней двери. Он смял на груди потную рубашку. Это все, что он мог сделать, чтобы удержать вопль ужаса. Неужели кто-то вошел в комнату? Микс услышал шаги и задержал дыхание. Кто-то явно споткнулся. Выдвинул ящик, затем — второй. Наверное, стены здесь очень тонкие. Старая крыса, конечно же. Он узнал ее шаги, медленную и тяжелую походку старого человека. Но что она там делает? Раньше она не заходила туда. Наверное, что-то слышала ночью, крик девушки или стук падения статуэтки, или даже как он мыл и чистил комнату. Вдруг она захочет войти к нему и увидит кровь на стене?
Она ничего не заметит, сказал он себе, ничего, абсолютно ничего. Но он не мог оставить это дело просто так. Осторожно открыв дверь, Микс выглянул наружу. Дверь в спальню, в которой под полом лежало тело, была приоткрыта. Голова разламывалась от боли, что-то в ней сжималось и пульсировало. Но он вышел в одном пиджаке, прихватив сумку с ее вещами. Ключ от квартиры в одном кармане, от машины — в другом. Должно быть, он непроизвольно застонал или громко вздохнул, потому что мисс Чосер вдруг вышла из комнаты и наградила его очень недовольным взглядом.
