Окинув взглядом комнату, Снежана нашла еще одного человека, которого хотела сегодня видеть.
— Глаша, — женщина первой раскрыла объятья, приглашая Снежану разделить радость встречи на двоих.
— Я так давно не видела тебя, девочка моя, — к сожалению, изменения в их с Ярославом жизни сказались на общении с Глафирой.
Снеже больно было видеть в ее глазах сострадание, а Глафира, осознавая это, пыталась не навязываться. Но как бы там ни было, няня Самарского любила Снежу. Любила невестой Ярослава, любила вроде как его другом, и рассорься они вусмерть, все равно бы любила.
— Ты надолго в Киеве? — Снежана практически ощущала, как ласковый взгляд скользит по ее лицу, задерживаясь на долю секунды на каждой черточке.
— Нет, надеюсь, что нет, — на мгновение взгляд Глаши стал серьезным, а потом, будто отмахнувшись от мыслей, она улыбнулась еще шире. — Ты совсем не изменилась, Снежинка. И тебе очень хорошо в этом, — Ермолову взяли за руки, оглядывая теперь уже ее наряд.
Долгих два часа Снежана провела, выбирая это злосчастное платье. Пусть это и было глупо, но ей хотелось выглядеть хорошо. Даже не так, ей хотелось выглядеть не хуже, чем… Чем другая.
Выбор пал на платье, глубокого синего цвета, плотно облегающее фигуру. Волосы Снежана собрала в высокий хвост. Вот так, двумя предложениями она могла бы описать то, на что потратила кусочек своей жизни, длительностью в несколько часов.
— Спасибо, Глашенька, — этой женщине нельзя было улыбаться не искренне, сдерживаясь, потому, на щеках Снежи наконец‑то появились две ямочки.
— Как твоя работа? Я видела твои фотографии в последнем выпуске этого журнала… — Глаша свела брови на переносице, пытаясь вспомнить. — Ну как же его?
— Не важно, как журнал, лучше скажи, как фотографии? — Глафира обожала гордиться близкими. Обожала гордиться свершениями своего любимца Ярослава, обожала узнавать о маленьких победах Снежи, наверняка и Сашиными успехами она упивалась теперь так же.
— Они чудесны!
— Правда? — и именно ее похвала значила для всех окружающих Глафиру людей очень — очень много.
— Конечно, правда! Ты лучший фотограф из всех, кого я знаю, та фотография Ярослава, которую ты сделала в Париже, она ведь до сих пор стоит у меня в спальне! Она чудесна, Снежка! — Глаша не сразу заметила, что девушка в синем платье погрустнела. Похвала вышла горькой.
Когда‑то она обожала фотографировать Ярослава. Когда он спит, ест, работает, говорит по телефону, смотрит на нее. Находясь рядом с ним, Снежане не хотелось выпускать фотоаппарат из рук, чтоб постоянно держать его на «мушке».
