Накануне подписания Тройственного пакта Шу-ленбург по условному сигналу из Берлина (текст шифровки был получен ранее) вечером 26 сентября сообщил Молотову о предстоящем подписании договора между Германией, Италией и Японией, его целях и содержании, особо выделив, что новый союз трех держав «ни в коем случае не затронет отношения каждой из них с Советским Союзом... останутся в полной силе и действии договоры, заключенные тремя державами с Советским Союзом»>384. Кроме того, посол передал, что в ближайшем будущем Риббентроп обратится к Сталину с личным письмом, в котором среди других вопросов будет приглашение Молотову нанести визит в Берлин>385.
Несмотря на все эти заверения, концентрация немецких войск в Финляндии и Румынии продолжалась. 7 октября «Правда» поместила сообщение из Нью-Йорка со ссылкой на бухарестского корреспондента агентства «Юнайтед Пресс», в котором говорилось, что в последние 24 часа в Румынию прибыло «4 или 5 эшелонов» с германскими войсками, включая моторизованные части. На следующий день с опровержением этого сообщения выступил германский МИД, который заявил, что в Румынию прибыли лишь офицеры-инструкторы для румынской армии и образцовые германские части, имеющие учебные цели>386. На деле же исполнялся подписанный Гитлером еще 19 сентября приказ о сосредоточении в Румынии дивизии вермахта. Посланной военной миссии предписывалось осуществлять руководство войсками вермахта таким образом, чтобы обеспечить захват нефтяных областей, а также выгодных стратегических рубежей в случае войны против СССР>387.
Все это были шаги в одном направлении: подготовить условия для нападения на СССР. Они предусматривали укрепление фашистской коалиции во главе с Германией, подготовку плацдармов для агрессии в Восточной Европе и на Балканах, политическую изоляцию СССР как до нападения, так и с началом войны против него. А для выполнения столь обширной программы предусматривалось всячески отвлекать Советский Союз от каких-либо мер по укреплению своей безопасности и обороноспособности, развивая у его руководства иллюзии самого дружественного к нему отношения Германии.
Поскольку действия Третьего рейха продолжали вызывать у Советского правительства большие подозрения, в Берлине решили пригласить советскую делегацию во главе с Молотовым «для дальнейшего выяснения вопросов, имеющих решающее значение для будущего наших народов и для обсуждения их в конкретной форме»>388.
В приглашении, направленном Риббентропом лично Сталину, разъяснялись мотивы действий Германии, что, по мнению немецких дипломатов, должно было развеять обеспокоенность Советского правительства. Выражая уверенность, что «вопрос лишь в том, сколько пройдет времени до того момента, когда Англия в результате наших операций признается в окончательном поражении», Риббентроп писал: «На этой последней фазе войны, защищаясь от каких-либо действий, которые Англия в своем отчаянном положении все еще может предпринять, ось
