«Э, да ничего с ним не случится, — мысленно успокоил он себя, — нежности какие».
И отошел к следующему верстаку.
На улице кружились в воздухе белые мухи — предвестники зимы. Воздух, плотный и беспокойный, пробирался под пальто, которое еще не хотелось менять на зимнюю шубу. Небо казалось совсем темным.
…Весь вечер Анна Матвеевна присматривалась к сыну.
— Ты что сегодня такой скучный? — спросила она.
— Да тебе просто кажется, — заверил ее Яша, с тревогой замечая, как голова его наполняется жаром и тяжелеет.
Когда сели ужинать, Анна Матвеевна уже в десятый раз приложила ладонь ко лбу Яши. На этот раз она изменилась в лице и пошла за градусником. Ничего утешительного от градусника Яша ожидать уже не мог. Столбик ртути переполз роковую черту 39 и поднялся еще на шесть делений.
— Тридцать девять и шесть! — обомлела Анна Матвеевна. — Сию же минуту в постель!
Яша начал уверять ее, что чувствует себя совсем не плохо, что он даже проголодался и что, наконец, это просто врет градусник. Но мать и слышать ничего не хотела и вела себя решительно, как бывало всегда в подобных случаях.
Филипп Андреевич ходил следом за женой, обеспокоенно поглядывал на Яшу и хмурился.
Покуда мать хлопотала около Яши, укладывая его в постель, он бодрился, шутил и даже попросил кушать. Его аппетит постоянно огорчал родителей, поэтому такая просьба несколько успокоила Анну Матвеевну. Она приготовила яичницу, которую мальчик съел без остатка. Это было сделано для успокоения матери и потребовало от него неимоверного напряжения.
Повздыхав около кровати, мать сказала: «Дай бог, чтобы все обошлось», — выключила свет и оставила Яшу одного.
Вот с этого момента и началось самое страшное. Болезнь будто только и ждала, когда в комнате выключат свет. В темноте она схватила мальчика в свои жаркие объятия. Яша сразу же захотел пить, в висках застучали молоточки. В голове нарастал тяжелый, глухой шум. Яше стало не просто жарко — тело пылало огнем. Он переворачивал подушку с одной стороны на другую, но она нагревалась тотчас же, едва он касался ее головой.
И потом так неудобно было лежать. Яша поворачивался с боку на бок, ложился на спину, пробовал подгибать ноги. Ничто не помогало. Неприятная истома ломила все тело, хотелось вытянуться еще, еще и еще…
Время шло бесконечно медленно. Наконец Яша уснул или, вернее, забылся. Очнулся он от какого-то постороннего звука в комнате. Звук испугал его. Открыв глаза, Яша долго прислушивался. Мешал стук молоточков в висках.
