До встречи Нового года оставалось больше восьми часов. После ухода Иры Яша немедленно сел за дифференциальное исчисление. Однако по мере того как день сменялся вечером, по мере того как стрелки часов продолжали свое движение, на душе Яши становилось неспокойно. Он знал, что очень обидит Любу, и ему самому хотелось провести праздничный вечер вместе с нею.
Его колебания решила Анна Матвеевна. Войдя в комнату, она заговорила о сегодняшней встрече у Иры. Оказывается, мать решила сделать Ире новогодний подарок. Они, Якимовы, видели от нее столько хорошего.
Анна Матвеевна стала вспоминать о воспалении легких, перенесенном Яшей, о бессонных ночах, проведенных Ирой у его постели, о переливании крови.
Он устыдился своих колебаний. Да разве можно не пойти к Ире, если она приглашает? Нет, пусть лучше обидится Люба, но к Ире, к хорошей, родной Ире он пойдет.
Всю первую неделю января Яша никуда не выходил — он сидел над высшей математикой. Никогда еще не работал он над ней с таким увлечением. Математика начинала оживать, формулы приобретали физическую сущность. Яша вдруг стал видеть в индексах, в буквенных обозначениях, в длительных процессах выводов формул динамику, движение, то есть то самое, отсутствие чего до сих пор угнетало его. Упал занавес, открылся еще один уголок яркого многоцветного и многозвучного мира.
К девятому января Яша покончил с дифференциальным исчислением и немедленно перешел к интегральному. План, намеченный вместе с Ирой, стал лишним, потому что сроки в нем оказались чересчур растянутыми.
Пришли Борис и Михаил, подивились странному увлечению товарища, пожалели, что он редко бывает вечерами в школе, где собираются все ребята. Михаил увлекся драматическим кружком. Алексей ходил в кружок живописи при городском Доме пионеров, а в школе руководил оформлением выставок и рисовал карикатуры в стенную газету. И только Бориса больше тянуло к природе — в лес, на охоту. Последнее время он охотился самостоятельно, часто жаловался на дядю, в школе появлялся невеселым. Но уж свободные вечера он тоже предпочитал проводить с ребятами, а не сидеть за книгами.
Каждый раз, когда Борис приходил к Якимовым, Анна Матвеевна усаживала его обедать. Борис не отказывался, он по-прежнему всегда бывал голоден.
— Перебрался бы ты к нам, Борис, — сказал Филипп Андреевич, — что это за житье?
— Да житье у меня нормальное.
Борис посмотрел на Яшу, но тот, отправляя в рот ложку за ложкой, думал о чем-то своем и не принимал участия в разговоре.
