Палатки пионеров вытянулись в один ряд, — словно гуси спускаются к речке. А утром, когда над рекою стелется туман, из города кажется, что это не палатки, а лебеди на озере плавают.
Вожатый у пионеров — Колька, командиров сын.
Вечером ребята готовились к приходу вожатого. Он сказал им:
— Ребята, сегодня костры будем жечь!
И они рады стараться. Гурьбой отправились в старинную рощу за сучьями. Крики свежих голосов разбудили старые деревья. Ребята полезли на них, путались в ветвях, — как у старика в бороде. Гриша Звонкий, самый резвый из пионеров, с веревкой залез на лохматую ветлу, выбрал голый сук, почерневший от времени, зацепил его веревкой и крикнул ребятам вниз.
— Тяни!
Ребята, как бурлаки, уцепились за веревку и потянули. Сук хрустнул, — будто старику руку вывихнули, — и отломился. Ребята захохотали и кричали Грише:
— Гринь, вон тот здоровенный-то, сломим давай!
— Больше, ребят, набирай! Распалим костры, чтобы небу жарко было.
— Чтоб Кольке нос скоробило.
— А что думаешь, и скоробит.
— Ванька, валяй и ты лезь!
Веревки другой нету.
— У тебя сопля как веревка, вымотай на кулак и полезай с ней.
— Работай, нечего словогорошить!
— Ломай живей!.. Гринь, веревку принимай.
И еще громче загалдели ребята, похоже на галчат в саду, на ветках.
Когда стало темнеть, ребята с вязанками и с песнями отправились к лагерю. Вечер был хороший, тихий. Заря развесила свои плакаты над городом. Между домами залегла синь, а крыши и трубы одели золотые повязки. Механический завод, лежащий на окраине, чуть-чуть курил из одной трубы. Ребятам казалось, что на месте завода, на бугре, лежит большой человек, в клетчатом костюме, и курит сигару.
В палатках поужинали и приготовили костры, но не зажигали.
— Ребят, а ребят… Что долго вожатого нет? запропастился где-то…
— А кто его знает, — у него делов-то как у совнаркома.
— Может в другой лагерь зашел… А то где-нибудь по аудиториям пороги сшибает.
Ждали. В кучках переговаривались. Барабан лежал на лавке, около входа в палатку.
Грише Звонкому захотелось побарабанить.
— Эх, дай-ка ударю, — подумал он. Встряхну жданье.
Он уже шагнул к барабану. Но тут-же из-за палаток вылетело звонкое. —
— Будь готов!
Ребята дружно ответили:
— Всегда готовы.
Перед ними стоял вожатый. На нем красноармейский костюм; шлем со звездой и книжки под мышкой. Он запыхался, раскраснелся, нос, как кнопочка, выглядывает из-под козырька. Глаза черненькие, искрятся.
— Что, ребята, заждались, поди, — ребра мои перебирали?
